Сейчас она была уязвима как никогда. Беспомощна перед могущественным потусторонним созданием, не раз доказавшим свою жестокость. Как легко было забыть, что красивый мужчина с красными глазами, спасший её из плена, не друг, не бескорыстный благодетель, а демон, исчадие ада. И теперь Ева полностью в его власти.
— Я взял на себя смелость заказать вам несколько нарядов. Они в гардеробной. — Демон с лёгкой улыбкой вспорхнул по лестнице и, не сказав ни слова, с почтительностью, достойной вышколенного дворецкого, проводил девушку обратно в спальню.
Мир рехнулся. Ева не понимала, что происходит, и, сбитая с толку, оставила последние попытки разобраться в ситуации. Она сидела во главе длинного, ломившегося от еды стола, на противоположном конце которого расположились Велар со своей спутницей. Оба не ели, только обменивались выразительными взглядами, наблюдая за Евой, отчего девушке кусок не лез в горло.
Ева потянулась к бокалу и торопливо осушила его под прицелом горящих в полутьме глаз. Вино не помогло справиться с волнением. Неизвестность пугала. Это несуразное подобие ужина казалось бесконечным. Ева вяло ковырялась в салате. Взгляд соскальзывал в сторону стрельчатых окон, за которыми творилось огненное безумие. Исполинское пламя поднималось до самых звёзд. Стояло плотной стеной, сквозь которую был виден кусочек неба, озарявшегося алыми всполохами всякий раз, когда падающие камни разбивались о невидимую защиту вокруг дома.
— Думаешь, мы надолго здесь застряли? — обратилась женщина, которую демон называл Махаллат, к своему сидящему неподвижно соседу.
Ева отложила вилку в сторону, прислушиваясь к беседе. Кто знает, возможно, удастся почерпнуть что-нибудь важное?
— Прошлая Огненная ночь длилась больше трёх суток, — Велар с раздражением посмотрел на улицу. — Надеюсь, мне не придётся терпеть тебя так долго.
Махаллат рассмеялась. Рыжие отсветы пламени отражались на идеальном лице.
— Не тревожься. Эта ночь будет короткой. Пламя слабеет.
Пожалуй, с этим Ева могла бы поспорить. Ей казалось, что адский пожар разгорается только сильнее и вскоре поглотит дом вместе со всеми его обитателями. Девушка снова взяла вилку, чтобы чем-то себя занять. Её не покидало ощущение абсурдности происходящего. Фарса. Весь этот ужин был фарсом, в котором двое сидели перед пустыми тарелками за столом, полным деликатесов, и разговаривали загадками, в то время как третий делал вид, что занят едой, — и всё это на фоне творящегося за окнами апокалипсиса. Что она, чёрт побери, здесь делает?
— Как, кстати, твой голод?
— Притупился, — Велар не был настроен на разговор. Отвечал скупо и неохотно.
— Этой ночью сможешь утолить его полностью.
— Нет!
Ева вздрогнула.
— Почему бы тебе, сестра, не подняться наверх и не переждать Огненную ночь в одной из гостевых спален? — демон больше не повышал голос, но цедил слова со злостью, сквозь зубы. Было заметно, что он едва сдерживается.
«Так это его сестра», — зацепилась за слово Ева.
Красавица, ничуть не напуганная, поднялась из-за стола, глядя на взбешенного демона снисходительно, словно мать на упорствующего ребёнка.
— Хватит себя мучить. Расскажи ей правду. Сомневаюсь, что ты продержишься хотя бы сутки.
— Пожалуйста, Махаллат, уходи.
Девушка пожала плечами и направилась в сторону лестницы. Когда она скрылась в темноте второго этажа, Ева повернулась к демону, чувствуя настойчивую потребность всё выяснить, но не успела сказать ни слова. Велар невесело усмехнулся. Гнев растаял. Теперь демон выглядел усталым и посеревшим, больным.
— Вы получите свои ответы, и, если Махаллат права, очень скоро. Но, поверьте, они вам не понравятся.
Глава 11
Огненная ночь, по словам Велара, длилась восемнадцать часов. Ева не застала момент, когда пожар закончился или пошёл на убыль: демон с сестрой отправились наверх и долго разговаривали на повышенных тонах, а Ева вернулась в комнату и от скуки легла спать. Она чувствовала себя дезориентированной оттого, что сутки в аду — «Пустошь. Не ад. Адом это место называют на Земле» — не соответствуют человеческим. И испытала облегчение, когда демон, будто заправский фокусник, извлёк из воздуха над её плечом круглые часы на старомодной цепочке. Циферблат был мутным и поцарапанным, секундная стрелка заедала, колеблясь между двумя соседними штрихами, но привычная вещь из прошлого, такая обыденная, банальная, странным образом примирила Еву с действительностью. Девушка положила часы в карман и, удивительное дело, почувствовала себя спокойнее.