- Но зачем ему меня травить? – Томас из последних сил старался говорить спокойно, но дрожь в голосе его предавала.
- Дорогой брат, никто не знает цель его прибытия к нам во дворец. Король легко поверит, что его послали, чтобы убить тебя.
В комнате повисла тишина. Пугающая и гнетущая. Томас не видел ни одного пути к спасению и, что самое прискорбное, про себя признал, что план Августа действительно безупречен.
Однако Билл не собирался сдаваться. Он понимал, что обоим им отсюда живыми не выбраться, но одного спасти можно. Хотя бы попытаться.
- Так кого угостить вином в первую очередь? – губы Августа растянулись в змеиной улыбке.
Времени обдумывать свое решение не было, и Билл ответил сразу:
- Меня.
- О, мы решили построить из себя героя! Ну, что ж. Не будем слишком церемониться. Я и так забеседовался с вами, - Август приказал двум стражникам держать Билла и подошел к нему со смертельным пузырем.
- Нет, Билл, не надо! – истерично закричал Том и ринулся к нему, но стража его схватила за руки железной хваткой. – Пустите меня! Не смей травить его, мерзавец! Я ненавижу тебя!
- Закройте ему рот, - бесцеремонно приказал Август, что было немедленно исполнено.
Теперь Томас мог лишь мычать и брыкаться, но безрезультатно.
- А ты должен сделать ровно три глотка. Не больше, не меньше.
Билл посмотрел на фляжку и на глаз прикинул, что это будет где-то половина от всего содержимого. Значит, его план должен сработать.
- Освободите ему одну руку.
Когда приказ был выполнен, Август протянул Биллу баклажку, чтобы тот взял ее в руку, но и свою не отпустил.
Вдруг стало очень страшно. Еще не так давно Билл пытался отравиться сам, хотя не было на то причин. Он бы умер глупой бессмысленной смертью. Сейчас же он умрет за любимого. Но он не хочет больше умирать. Он слишком сильно полюбил жизнь!
Билл отчаянно попытался опрокинуть пузырь, чтобы вылить из него все содержимое, но тщетно. Хватка Августа была слишком сильной.
- Ничего не получится. Пей, скотина! – рявкнул он и приложил горлышко к губам Билла.
Думать было некогда. Билл мысленно поблагодарил Бога за то, что Он помог ему все переосмыслить, понять, что все в жизни наполнено смыслом, и одними уголками губ улыбнулся любимому, который все еще пытался вырваться из рук стражников и спасти его.
Резко опрокинув фляжку так, чтобы жидкость телка прямо в рот, Билл принялся судорожно глотать, за раз умудрившись выпить все.
- Что ты делаешь, ублюдок?! Черт, черт, черт! – Август истерично убрал пузырь, но поздно. Он был абсолютно пуст. – Он выпил весь яд! Весь до капли! Нет! Что же теперь делать?!
Но его слова уже не имели для Билла никакого значения. Важно было лишь то, что он дал Тому шанс на спасение своей жизни и страны. Ведь именно благодаря таким как Томас мир не падает в пропасть, а становится лучше.
Принц пока не осознавал, что Билл все сделал правильно. Ему удалось вырваться из рук ослабивших от потрясения хватку стражников и кричать во все горло, что он ненавидит Августа за убийство любимого, что ненавидит Билла за то, что он не стал бороться, что ненавидит весь мир, что впервые так сильно ненавидит. Он бился в истерике и выкрикивал проклятия в адрес брата, не желая верить в случившиеся и мириться с ним. Он упал на колени рядом с осевшим у стены Биллом и клялся ему в вечной любви, целовал побледневшее лицо и пересохшие губы. Он бесконечно задавал один единственный вопрос «Зачем?», а Билл лишь шепотом ответил «Так надо. Ты скоро все поймешь».
9
Дитрих мчался на своем коне впереди всех. Завидев издали поместье, подаренное Томасу, он начал подгонять коня еще активнее. Сейчас он был так близок, и не оставалось сомнений, что его любимый сын именно там.
Вдруг король заметил неладное – входная дверь была выбита. Значит, кто-то подоспел раньше него. Но кто? Неужто Август? Доверие к старшему сыну давно исчезло без следа, поэтому от одной мысли, что он уже там, стало нехорошо.
Когда Дитрих был совсем близко, он услышал крики боли и отчаяния, а затем сумасшедшее биение собственного сердца. Он кратко обернулся, чтобы удостовериться, что за ним все еще следует стража, и, остановив коня, слез с него.
Неуверенными шагами он вошел внутрь в сопровождении стражников. На кухне было пусто, и они прошли в спальню. Увиденное там повергло в шок. Август метался по всей комнате, истерично выкрикивая всякие ругательства, у стены с отстраненным видом и остекленевшими глазами лежал черноволосый юноша, а низко склонившись над ним, сидел Томас. Он что-то ласково нашептывал юноше, держа его лицо в руках. Но тот, казалось, не слышал. Лишь четыре мужчины из королевской стражи, с которыми, судя по всему, прибыл Август, растерянно озирались по сторонам.
Но стоило королю войти внутрь и топнуть каблуком, как все замерли, словно парализованные. Стражники испуганно принялись кланяться и извиняться, а Август так и остался стоять с открытым ртом. Он стал настолько неподвижным, что Дитрих бы подумал, будто он умер, умудрившись при этом не упасть, если бы не капелька пота, предательски скатившаяся по его лбу.
Томас тоже обратил внимание на своего отца, но очень слабо. Он только медленно обернулся и одними губами прошептал:
- Поздно.
- Что поздно? Что случилось, сын? – Дитрих незамедлительно бросился к нему и обнял за плечи.
- Он умер, - стальным голосом отозвался Том.
Так говорят, только пережив огромную потерю. После моря слез и отчаянных криков, когда эмоции бешеным ураганом вырвались наружу, и больше не осталось сил страдать. Только тупая боль поселилась в груди, медленно убивая все светлые чувства, и, кажется, по-другому уже не будет.
- Август его убил.
- Я не убивал его! Он сам отравился! – завопил Август, словно только что вновь ожил.
- Он убил его, отец! – столько страданий было в голосе Томаса, что сердце Дитриха сжалось от жалости к сыну. – Он убил его и меня хотел убить!
- Ч-что? – от услышанного сдавило горло, и слова с трудом срывались с уст.
- Что за вздор? Отец, я не делал этого! Я всегда желал Томасу лишь счастья! Неужели вы не верите мне? – Август отчаянно развел руками, мгновенно теряя уверенность под уничтожающим взглядом короля.
- Не верю ни одному твоему слову.
- Но… черт! – внезапно Август бросился к двери и хотел сбежать, но Дитрих приказал страже задержать его, что было моментально исполнено. – Что вы делаете? Отпустите! Не-е-ет!