Спасенный от неизвестно чего демон присел сначала на край стола, а потом с неизменной грацией опустился на пол. Все в его движениях говорило о принадлежности к высшей касте среди демонов, вот только рога и… у него не было хвоста.
Демоница практически вытащила меня из кабинета, но почти тут же за нами следом вышел, нет, выплыл, светловолосый. Он смерил меня таким взглядом, что я в мгновение понял, кем я являюсь в этом мире для него – ничтожеством. Но я не имел ничего против, настолько он впечатлял своим обликом даже искушенного зрителя.
- Бальтазар звал вас, - сказал он, и я замер от его голоса, который будто струился по телу, вызывая желание завладеть им.
- Инкуб? – спросил я, обращаясь к демонице, как только он отошел на относительно далекое расстояние.
- Нет, - замотала головой она, - Он – лучший наш работник, таких один на миллион, если не меньше. Зовут – Юлиан. Ни в коем случае не сокращать его имя – убьет, никто не вступится.
Я кивнул в ответ, принимая все, как должное. Мы вернулись в кабинет к Бальтазару, и сейчас, без Юлиана в этом помещении, демон казался красивее, чем мне думалось в самом начале. Темные глаза и волосы, длинные рога в тон чуть загорелой кожи – он был таким, что сердце бы замерло, если бы оно у меня было.
- Новенький, значит, - проговорил он, взяв в руки сигарету. - Сразу же на дело пойдешь?
- Соглашайся, что молчишь? – толкнула меня в бок демоница. - Это же интересно.
- Я был бы рад…
- Вот и отлично. Пойдешь вместе с Юлианом, - сказал Бальтазар и как-то зловеще улыбнулся, произнеся сладкое имя светлого демона. - Вот ваше дело. Изучи его от и до.
Он передал мне папку с документами, и махнул рукой, чтобы мы покинули помещение.
Юлиан сидел на своем месте, он усиленно старался изобразить скуку, но на самом деле с интересом читал какую-то книгу. Демон не сильно удивился, увидев меня с папкой, направляющегося к нему.
- Вновь издевается надо мной, посылая новичков, - вздохнул демон, но почти тут же улыбнулся, подавая мне руку для рукопожатия: - Юлиан.
- Меня зовут…
2. Дождь.
Промозглое утро. Один из тех дней, когда хочется не выходить из квартиры, а остаться у себя дома. Закутавшись в мягкий плед, пить горячий кофе с двумя ложками сахара и наслаждаться видом из окна, смотреть на то, как по улицам бегут люди и думать… ни о чем. Просто получать наивысшее удовлетворение от единения с самим собой и этим приятным чувством одиночества.
Но чтобы мы ни порывались совершить, нередко действительность требует от нас иного поведения. И не понятно, ради чего мы идем вразрез с собственными желаниями, погружаемся в мир одиночества другого характера, массового разложения, выходим на улицу под дождь, раскрываем черный зонт над головой и идем по делам, решение которых нам на самом деле не нужно.
Ветер заставлял людей сильнее кутаться в легкие плащи и ругать себя за то, что они не надели теплые вещи под них. Дождь лил мелкими неприятными каплями, то и дело меняя угол наклона, будто бы он желал пробить защиту торопливо снующих туда-сюда офисных работников, что у него виртуозно получалось. Большинство людей все же промокли до нитки, пусть капли и были мелкими, ветер с силой гнал тучи над городом по кругу, и общее состояние природы нагнетало обстановку не менее изумительно, чем какой-нибудь писатель ужастиков, корпящий над своим очередным творением где-нибудь в этой роще серых параллелепипедов, среди населения называемых "многоэтажными домами".
В этом мирке, где все погрязли в желчи и страхе за свое материальное благополучие, все же были чистые и светлые люди. Таковым себя считал и Талер Оут, сорокатрехлетний менеджер в холеном костюме за сто долларов, галстуке за двадцать и имиджевых очках за триста. Выглядел он опрятно, пока не вышел на улицу и ветер не вывернул его черный, как и у большинства людей на улице, зонт в другую сторону. Талер обругал эту «чертову» погоду и, с чувством выполненного долга, побежал к своей машине. Он сам не особо понимал, зачем взял с собой зонт, раз ему всего-то пару метров пройти, но от привычки бывает сложно отказаться, а Талер был не из тех людей, кто в угоду удобству изменял прежний уклад жизни.
Пробок не было, и это даже несколько удивило Талера, зато настроение вновь поднялось на нужный уровень.
Стоило ему подъехать к своему месту работы – величественному сверкающему синему зданию с вывеской на всю ширину с названием организации, как он тут же уверился в том, что сегодня будет отличный день, несмотря на погоду.
Мужчина поднялся на нужный ему этаж без каких-либо проблем, охранник лишь пожелал ему удачного рабочего дня и не спросил пропуск. Талера на работе знали все, и большинство одиноких и не очень женщин пытались закрутить с ним роман: статный, спортивный и всегда улыбчивый, он привлекал всеобщее внимание. Сегодня же у него было просто изумительное настроение, несмотря на погоду за окном его офиса, секретарша уже была на рабочем месте, пусть и занималась своим внешним видом, и она тут же соблазнительно закусила накрашенную в ярко-розовый цвет губу, как только увидела своего начальника, проходящего мимо.
Талер влетел в свой кабинет и вскоре пил горячий кофе, приготовленный Лорой, он пока не хотел начинать работать, и стопка документов все еще лежала нетронутой на правом краю его стола. Он улыбался самому себе и невидимым зрителям, а сзади него, за окном, все сильнее лил дождь.
Кабинет его мог бы рассказать многое о своем хозяине, но никто бы его не слушал. Зато посмотреть было на что: обычная краска светло-кремового цвета, как и в любом другом офисе в этом здании, на стенах была не тронута и чиста, мебель была в большинстве своем из дерева и кожи. Кедровый стол с чуть закругленными концами, на котором лежали документы, необходимые канцтовары и фото самого Талера с маленькой девочкой не старше пяти лет. Подле стола находилось удобное кресло, обитое черной кожей, предположительно коровы, на нем как раз и сидел сам Талер, представляя собой занимательную картину в виде ничего не делающего главного менеджера.