— Но тут же не меньше ста метров!..
Тогда боец хватает биосферолога под мышки и вываливается из челнока.
Полёт длится считанные секунды, но за это время доктор успевает вспомнить всю свою жизнь: как ребёнком бегал за робокотом по каким-то коридорам, как учился в виртуальной школе-интернате и затем в институте планетологии, как встретил жену, как писал докторскую…
— Хватит орать! Приземлились уже.
И правда: они уже стоят на мягкой траве под кронами деревьев.
— Как… как…
— Магнитный трос, — лениво бросает бугай. — Ну? Что вы здесь хотели?
Доктор растеряно озирается.
— Образцы, — шепчет он, понимая, что ещё чуть-чуть, и не удержит вырывающийся из него фонтан. — Пожалуйста, подождите здесь…
Бугай удивлённо поднимает брови, но не возражает. Взяв наизготовку лучемёт, он бесшумно стреляет по рассевшимся на ветках крылатым существам.
Доктор отходит на сотню шагов. Кругом — толстые и гладкие стволы высоких деревьев. Они стоят далеко друг от друга, но кроны всё равно сплетаются. От этого лучи светила проникают лишь сквозь редкие щели, разгоняя густую тень. Ярко-зелёная трава пружинит под ногами, сразу же поднимается за спиной, так что тропинки нет. В беспорядочно разбросанных кустарниках постоянно кто-то шуршит, порой раздаётся ворчание неизвестного животного.
«Как же открыть это? — с досадой думает доктор, шаря по груди и животу. — Чёрт, есть риск заражения…а-а, проклятье!»
Что-то щёлкает, и Илван чувствует прохладу как раз там, где нужно. О, Великий Император!..
Зажурчало.
Над головой раздаётся треск. Биосферолог, чувствуя неописуемое облегчение, смотрит вверх и видит пять или шесть маленьких голых существ, похожих на земных мартышек. Они, по-видимому, первыми заметили пришельца. Совершенно без страха одно за другим они соскакивают на землю, с интересом разглядывая доктора и то, что изливается из него, прислушиваются. Существа в точности такие, каких Илван и капитан видели в городе в момент трансляции, но без туник. Жёлтая кожа, рост около метра, гуманоидное телосложение. На руках и ногах по три пальца, один противопоставлен. Лицо… как у младенца.
Они начинают переговариваться. Язык похож на шум воды (доктор стыдливо морщится), на клёкот птиц в земном саду. Существа показывают на пришельца, на то что ниже, качают головой, кивают, пожимают плечами.
От вида живых гуманоидов доктор, закончив своё грязное дело, забывает вновь герметизировать костюм. В голове вертится ураган мыслей, из него сложно вычленить хоть одну внятную.
Словно прошибает током, и биосферолог включает видеосъёмку на записывающем устройстве.
— Они раз… разумны, — шепчет доктор, заикаясь. — Они творят, они строят города-храмы, они такие же, как мы…
Багровый луч проносится мимо, врезается в грудь одного из существ. Гуманоид падает, раскинув руки. Сквозь кожу проступают ветки вен, застывают на удивлённом детском лице.
— Да вы что?! — кричит доктор на подходящего бугая. Тут оба замечают, что остальные существа совсем не испугались. Всё так же переговариваясь, с удивлением смотрят на убитого друга. Тогда лучемёт стреляет ещё раз, и теперь уже двое падают на траву. Оставшиеся, наконец, осознают угрожающую им опасность и длинными прыжками забираются на деревья.
— Прекратите! — кричит доктор. — Они разумны!
— И что? — удивляется бугай. — Эй… — Его взгляд опускается. — Вы что тут?..
Илван, округлив глаза, бешено барабанит по животу, и лючок в паху с услужливым щелчком закрывается.
Недавно стрелявшее оружие бугая вздёргивается вверх.
— Что за?! — вскрикивает он, пытаясь тянуть лучемёт вниз.
Раздаётся хруст, и бугай с воплем падает. Оружие взлетает и теряется в ветвях.
— Кевин! — вопит поверженный, корчась на траве и держась за плечо. — Кевин! Возвращай нас!
Что-то дёргает за пояс, и доктор взмывает выше деревьев. Ком подступает к горлу, во рту становится кисло.
Спустя мгновенье Илван уже сидит в челноке, свесившись через борт и избавляясь от содержимого желудка. Проклятая экспедиция…
— Ранен? — взволновано спрашивает капитан бугая. Тот лишь мычит, поглаживая плечо. Рука безвольно свисает.
— Они как люди, — раздаётся булькающий голос доктора.
— Всё-таки у них есть оружие, — тихо говорит капитан, как бы подтверждая свои мысли, и торжественно: — Ну-с! Начнём!
Он, выпустив дымное колечко в стеклянное забрало шлема, щёлкает пальцами. Толстый багровый луч с неба ударяет прямо в макушку города-храма впереди. Гениальное произведение искусства, история, жизнь, будущее этой цивилизации разлетаются в прах. Через некоторое время звучит оглушительный взрыв. Волна ударяет по челноку, заставляет его колебаться.
— А-ха! Да! — кричит капитан в бешеном экстазе — сигара в его зубах задорно подпрыгивает. Теперь он щёлкает пальцами обеих рук.
Через минуту доносится эхо сначала справа, а потом слева.
— Миллиарда как ни бывало! — радостно сообщает Кевин. — Кто как люди?! Они?! Да не смеши!
В космосе всё как обычно. Просто очередная планета полыхает огнём. И на борту корабля-штурмовика об этом скоро забудут.
— А-а-гр!.. — рычит бугай, лёжа на кушетке в медотсеке. Вокруг столпилась орава сочувствующих.
— Эй! Как тебя там поваляли?
— Мы-то думали — всё! Десятым на неделе будешь!
— Ручка болит?
— Так, — говорит капитан, отчего все разговоры смолкают. — Свидание окончено. Посетителям просьба покинуть палату.
Со смешками и хихиканьем бойцы удаляются в каюту. У кушетки остаются лишь капитан и доктор.
— Кевин, — говорит биосферолог. — Не лучше, если этим займётся Система?..
— Да не боись, — по-отечески нежно говорит капитан, снимая с бугая бронекостюм. — Мне не впервой кости чинить.
Он осматривает руку.
— Кевин, — вновь говорит доктор. — Возвращаясь к нашему недавнему разговору: не всё так плохо, как вам кажется. Я знаю много молодых людей в институте, кто ставят превыше всего науку, совершенно не задумываясь о развлечениях…
Капитан смеётся, всё ещё осматривая опухшее плечо.
— А вы выйдите из своей лаборатории в любое другое культурное учреждение и спросите первого встречного… Да многие даже не знают, на какой планете по счёту от родной звезды живут, не то что каждую по порядку и поимённо!..
Бугай вскрикивает.
— Может всё-таки доверить раны Системе? — с сомнением говорит доктор.
— Ничего. — Капитан надавливает, пациент мучительно мычит. — Пока неграмотный народ Империи развлекается, (вновь вскрик) важным для нас (хруст) является искусство вручную вправлять суставы раненым бойцам.
Бугай тяжело дышит, поднимает больную руку, шевелит пальцами.
Доктор качает головой, топчется в нерешительности и всё-таки выходит в каюту. Под пристальными взглядами усевшись на своё место, он включает видеозапись, сделанную на планете. Шестеро туземцев с лицами невинных младенцев смотрят, улыбаясь, показывают пальцем, что-то говорят. Это такие воздвигли удивительные города?..
«Нет, — думает доктор. — Они не как люди. Они лучше. Были лучше…»
Глава 5
Милана согласилась идти со мной на бал.
Я уж было решил, что не стоит появляться на этой тусовке. Очень мне не нравится весь пафос, с каким ведут себя некоторые захаживающие туда литераторы. Эти непризнанные поэты, считающие себя неимоверно талантливыми, а всех остальных — глупым стадом, ничего не смыслящим в высокой литературе. Эти прозаики, по большей части — обычные графоманы, чьи тексты из-за стилистической аритмии невозможно не то что читать, но даже слушать. Я не имею в виду, что все писатели Града — бездари. Знаю много горожан, кто действительно хорошо пишет и может заткнуть за пояс мэтров. Но они, уже пробившиеся в топовые издательства, появляются на таких собраниях лишь в качестве звёзд вечера.
Как-то раз уже был на этом бале. В то время я учился на первом курсе и метил в поэты. Моя тогдашняя спутница тоже писала стихи. Она была очень талантлива, и когда седовласый старик — неизменный ведущий бала — позволил ей выступить перед собравшейся публикой, я услышал ласковый ручей, летнюю рощу, яркие звёзды ночного неба и себя с ней, лежащих на росистой траве… всем этим дышали её строки, и моё подготовленное к тому вечеру стихотворение показалось ужасно жалким. Я не смог его прочитать, хоть и готовился, и ждал этого вечера целый месяц. Всё ради того, чтобы красиво признаться в любви моей поэтессе…