— Мне кажется, что это можно сделать только с помощью динамита, дядя Питер, — ответила Роксана.
Он довольно уныло рассмеялся.
— Я пытался — бог мне свидетель, что я пытался, — вложить в них божий дух, зажечь восторг и любовь к богу в их сердцах, но это все равно что колотить палкой по перине из гусиного пуха. Я хорошо понимаю, что ничего не смогу добиться.
А затем он загорелся новой идеей и принялся осаждать влиятельных людей, убеждая отменить запрет на работу миссионеров на Бали.
Его поддержала католическая церковь, и кроме того, он очень подогрел общественное мнение, убеждая всех в несправедливости того, что целая страна оказалась лишенной возможности услышать слова господа.
С большой неохотой и с солидной долей скептицизма, который они даже и не пытались скрывать, влиятельные лица приняли временное постановление, разрешающее нескольким специально отобранным миссионерам работать на Бали.
Это решение каждый год пересматривалось, и на тех, кому давалось подобное разрешение, возлагались очень строгие ограничения.
Были моменты, когда Роксане казалось, что ей не позволят поехать вместе с ее тетей Агнес и дядей Питером в это восхитительное путешествие, так много разных правил и ограничений существовало на этот счет.
Но она все-таки надеялась, что голландские официальные лица в конце концов устанут от бесконечных петиций дяди Питера и будут рады избавиться от человека, доставляющего им столько неприятностей и хлопот.
По этой причине или по какой-то иной, но чета Хелдериков и Роксана благополучно отплыли из Голландии на маленьком и чрезвычайно неудобном пароходе. Однако они были так счастливы, что наконец-то отправились в свое путешествие, что их это совсем не смутило. Для них этот пароходик представлялся не больше и не меньше как знаменитой «Санта-Марией», которая с Христофором Колумбом на борту направлялась к берегам неоткрытых континентов.
И только тетя Агнес, как вспоминала потом Роксана, не выглядела возбужденной и радостной в ожидании путешествия в новую неизвестную страну. Она оставляла на родине все, что так хорошо знала и любила.
Это была тихая, кроткая женщина с мягким характером, которая обожала своего мужа и в действительности готова была последовать за ним на край света и даже в ад, если бы только это потребовалось.
Роксана была невероятно рада путешествию и верила, что на острове их ожидает рай.
К этому времени она успела уже многое узнать о Бали, и везде его называли не иначе как «Райский остров», «Остров богов» или «Остров тысячи холмов».
И чем больше она читала об этом острове, чем больше о нем узнавала, тем ярче в ней разгоралось желание увидеть своими глазами всю эту красоту, все эти необыкновенные чудеса, которые возбуждали ее воображение и в существование которых было так же трудно поверить, как в сказку.
Когда они достигли вод Красного моря и ее тетушка от жары и духоты почувствовала себя плохо, Роксана узнала ее секрет.
Спустя почти пятнадцать лет после своего замужества тетя Агнес совершенно неожиданно, не имея на то никакой надежды, забеременела.
— Мы так неистово молились, что бог должен был услышать наши молитвы, — сказала тетя Агнес племяннице. — Теперь, когда мы оба уже давно оставили надежду иметь ребенка…
— Почему вы до сих пор скрывали это от нас, тетя Агнес?
Тетушка улыбнулась.
— Если бы я сказала о своем положении, Питер должен был бы немедленно сообщить об этом в департамент, и тогда они бы отменили его разрешение на эту поездку.
— Но почему? — не могла понять Роксана.
— В постановлении ясно сказано, что на Бали ни в коем случае не разрешается находиться миссионерам с детьми. Им не может быть гарантирована безопасность.
— Тетя Агнес! — воскликнула в ужасе Роксана. — Что же они скажут теперь, когда узнают?
— Ну, может быть, нам удастся сделать так, что они ничего не узнают, — с улыбкой сказала тетушка.
Ни с чем подобным Роксана еще не сталкивалась в своей жизни, и теперь, с того самого момента, как тетя поведала ей правду, она жила в предчувствии огромных трудностей, которые ждали их впереди.
Первой и самой важной их заботой стало не допустить, чтобы Питер Хелдерик узнал о том, что произошло, до тех пор, пока их корабль не причалит к берегу острова.
Это было совсем нетрудно! Он постоянно пребывал в состоянии восторженного возбуждения по поводу ожидающей его впереди новой жизни, и Роксана думала с улыбкой, что даже если они с тетей Агнес в одну ночь превратятся в чернокожих, он и то вряд ли это заметит. Все, о чем он мог думать в течение всего плавания, — это о своей работе, которой он целиком посвятил себя, о том, как он будет нести слово божье жителям острова.