Что у тебя там, Петровна? – подал голос шофер.
Буянит раненая! – откликнулась с сопением медик, затем рявкнула на Насту: - Ладно, не хочешь трубку, дело твое! Только не дергай ее сама - убери руку, я ее вытащу!
Наста расслабилась и позволила ей аккуратно вытащить трубку. Прокашлявшись, она сипло и рвано заговорила:
Где мое платье?
Ишь ты, модница! Мы ее с того света вытащили, а она о своих шмотках только думает! – сокрушенно качая головой, проворчала медик. – Когда откачивали тебя, то сняли с тебя эти тряпки, больно они мешались. Там где бросили – там и остались желать.
Свяжитесь с теми, кто работает на месте взрыва! В подклад платья вшито взрывчатое вещество – в любой момент может сдетонировать… - последние слова Наста почти простонала и тяжело закашлялась. – Свяжитесь с ними немедленно!
Ты кто такая? – испугалась круглолицая женщина, вмиг насторожившись.
Я работаю на российские спецслужбы, мое имя Наста Панова. Да сообщите же это кому-нибудь, черт возьми! – она уронила голову, истратив запас сил. Однако, хоть в ушах шумело, а голова нещадно кружилась, Наста расслышала, как шофер передает сообщение по рации. Ей стало немного легче – если взрывчатка в платье до сих пор не взорвалась, то есть шанс, что никто не пострадает…
Мысли Насты, не находя себе покоя, метнулись тот час к брату. Пострадал ли он при взрыве? Быть может, сейчас он под развалинами… Но он жив – в этом Наста была уверена. Да, он жив! Иначе бы она не вернулась сюда…
Иврам, где ты? – прошелестела она, проваливаясь против своего намерения в липкий и болезненный обморок.
Позже Наста очнулась в одиночном больничном боксе. Над ней нависала многопалая вешалка с капельницей, трубка с иглой от которой была присоединена к руке; тело не болело, напротив, в нем было какая-то ватная бесчувственность и невесомость – как видно из-за каких-то обезболивающих препаратов. Почти сразу же ней пришел лечащий врач, сообщивший, что она проспала почти сутки и очень бодро похваливший ее крепкое здоровье. Вслед за медиком в бокс вошел сотрудник спецслужб, на чьи плечи был накинут белый медицинский халат.
Виктор Урицкий, - представился среднего возраста посетитель, показав удостоверение.
Наста попросила поднести документ поближе, дабы убедиться в его уровне доступа к секретной информации. Урицкий безропотно подчинился, продемонстрировав пометку на удостоверении, сообщавшей о том, что он всего лишь оперативный агент. Затем прибавил: – Мне поручено охранять вас и следить за состоянием вашего самочувствия, товарищ Панова.
Наста дождалась, когда врач, понимая, что он здесь лишний, вышел из бокса, и задала вопрос, на который тот мог ответить:
Что произошло с «Георгиевской звездой»?
Насколько известно, на крышу небоскреба приземлился вертолет, груженный взрывчаткой.
Сколько погибших?
Точное количество неизвестно, завалы все еще разбирают. Пока что из-под обломков извлечено восемьдесят пять трупов.
«Восемьдесят пять мертвецов! – подумала Наста, вздрогнув от этой цифры. – На верхних уровнях должно было пройти собрание Комитета и там находились все Представители… Не нужно быть законченным пессимистом, чтобы предположить, что часть из них погибла! Единственный, кто мог решиться на подобный ужасный прецедент – это Коеси Акутагава. Никто, кроме него, не нашел бы в себе сил бросить подобный вызов. И у него была причина поступить так… Это безумие, не иначе – но такого исхода следовало ожидать…»
Могу я поговорить с кем-то более компетентным, чем вы? – поинтересовалась Наста строго.
Но Урицкий не обиделся – он хорошо знал свое место на послужной лестнице.
Конечно, товарищ Панова.
Поторопитесь же!
Виктор Урицкий ушел, а на зеленоглазую женщину навалилась тяжелая сонливость. Она поборолась с ней немного, но вскоре все же уснула – она была еще слишком слаба, чтобы третировать свой организм. Проснувшись в следующий раз, Наста обнаружила, что в качестве «более компетентного» сотрудника к ней прислали личного секретаря княгини Харитоновой: низкорослого и плешивого пожилого мужчину, с вечно сползающими по носу очками, но облаченного в очень дорогой костюм с галстуком. С тех пор, как Наста получила повышение и стала консультантом Адели Харитоновой, ей приходилось несколько раз сталкиваться с ним – его звали Никос Кропотов и слыл он чрезвычайным умником и интриганом даже среди своих «коллег». Наста слышала, что Харитонова доверяла ему как самой себе и что Кропотов выступал соавтором некоторых реформ, направленных на восстановление экономики России; про него говорили «серый кардинал подле серого кардинала». Естественно, его присутствие подле столь незначительного человека как она, безмерно удивило её.
Вы отлично осведомлены о том, кто я, - заговорил с нею сухим и трескучим голосом тот. Она в ответ согласно кивнула, подтягиваясь на подушке вверх. Кропотов поправил очки, внимательно разглядывая женщину: та была бледна, под глазами еще виднелись синеватые тени. - Вы относительно легко отделались, товарищ Панова. Рад, что ваше здоровье идет на поправку. В сложившейся обстановке такой человек как вы нам жизненно необходим.
Надеюсь, с княгиней Харитоновой все в порядке…
Адель Харитонова погибла во время взрыва, - все тем же сухим тоном отозвался Кропотов. – К счастью, ее внучка, Наталия Харитонова, выжила, ее спасли из-под развалин. Я здесь именно по ее поручению.
Наста потеряла дар речи лишь на мгновение. У нее мелькнула было мысль: «Коеси, что же ты натворил! Что же теперь будет с русской семьей?», но она быстро справилась с замешательством. Человеку ее профессии не пристало выказывать свои эмоции. Приподняв вопросительно брови, женщина взглянула на Кропотова:
Чем я могу служить Наталии Харитоновой?
Она желает, чтобы вы стали ее личным телохранителем; вы отлично зарекомендовали себя в ее глазах, госпожа Харитонова вам доверяет. К свои новым обязанностям вы приступите сразу же, как только достаточно поправитесь.
От Насты не требовалось ни «да», ни «нет», все уже было решено за нее, ее просто ставили перед фактом. Это была большая честь и, конечно, очередное повышение… С другой стороны, так она окажется еще дальше от брата, от возможности объясниться с ним… Но молчать нельзя, нужно поблагодарить Никоса Кропотова за его визит и за столь новости, что он принес с собою.
Я к услугам Наталии Харитоновой. Благодарю вас.
Что ж. До встречи, - Кропотов, кивнул и отвернулся. Ступая мелко и как-то дробно, он покинул блок.
Зеленоглазая женщина сползла по подушке вниз и замерла, осмысливая ситуацию. Адель Харитонова погибла и вся власть, согласно ее завещанию, перешла к Наталии. А это - контроль над основными отраслями промышленности, банковской системой, торговлей… Огромная власть, превышающая государственную в разы… Но Насте было известно о нелегкой ситуации внутри правящей в России элиты: удержать полученную нежданно-негаданно власть внучке княгини будет очень сложно, если та захочет проводить политику своей бабки. Ведь до прихода Адели Харитоновой к власти, страна находилась под негласной американской эгидой. Ресурсы, капитал, элита – так или иначе служили американским интересам, а никак не российским. Несомненно, что теперь американская элита захочет взять реванш, тем паче, что почва плодородная: в стане врага нет единства, многие желают обогащения и власти любой ценой, а значит, с готовностью пойдут на сговор с врагом… Нелегкие деньки приближаются! Нелегкие… Эх, покурить бы сейчас…
Пришел врач на плановый осмотр. На вопрос Насты о том, когда ее выпишут, он лишь снисходительно улыбнулся и поменял пакет с капельницей. Но убрал катетерную иглу, введенную в мочевой пузырь. Наста усмехнулась этому – ходить в туалет она может и самостоятельно. Это радует.