Она огляделась, с трудом изобразив на своем лице усмешку. Центрального процессора, который, по сути, и был Райвеном, на столах не было…
— Нравится? — самодовольно спросил Шнайдер.
Беат безразлично пожала плечами, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия.
— Это не Райвен… — холодно констатировала она. — Таких оплавленных железок можно набрать на любой приличной свалке.
Шнайдер широко улыбнулся.
— Вот теперь я узнаю вас, мисс Блейз. Приятно, что мы мыслим в одном и том же направлении. Я как раз собирался внести полную ясность в суть предстоящего задания, — с этими словами он обернулся и открыл небольшой, вмонтированный в стену сейф.
— Вот прекрасный, но, к сожалению, безнадежно испорченный образец того устройства, что я хотел бы получить с поверхности Деметры.
В руках полковника Шнайдера был треснутый шар размером с футбольный мяч, который наполняли полупрозрачные серовато-фиолетовые кристаллы.
Это был мозг Райвена.
— Люди почему-то не научились изготавливать такие вот штуки, — задумчиво прокомментировал полковник. — Это явный продукт каких-то нечеловеческих технологий, вы не находите? — Он поднял глаза, чтобы понаблюдать реакцию Беатриче.
В этот момент ей было трудно, невыносимо трудно сдерживать внутри своего сознания рвущиеся наружу эмоции. В конце концов, она была всего лишь женщиной, на жизненном пути которой повстречался лишь один нормальный, человечный мужчина, ни разу не попытавшийся даже просто солгать.
Именно сейчас Беат, задохнувшись от подступившего к горлу кома, впервые по-настоящему поняла, кем был для нее Райв…
В мире найдется немало тех, кто покрутит пальцем у виска или многозначительно фыркнёт, намекая на несуществующие интимные или же моральные извращения… Сообщество людей на сотнях планет в своей совокупности оказывалось на поверку таким разнообразным, что реакции на душившие Беат чувства могли быть самыми различными — от полного презрения до полного понимания…
Впрочем, было ли ей дело до мнения окружающих?
Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Отто Шнайдера, уверенного в себе, привыкшего к полной безнаказанности ублюдка, который мог перечеркнуть судьбу целой Галактики с той же легкостью, как перечеркнул ее судьбу…
Возможно, будь у нее время одуматься, продолжить начатую игру, и все сложилось бы иначе, но в этот момент Беат не могла больше контролировать себя. Останки Райвена требовали возмездия — немедленного и заслуженного, а наглая улыбка Шнайдера лишь ускорила его осуществление.
На длинном верстаке, о который она невольно оперлась рукой, в штативах были зажаты несколько покалеченных взрывом выдвижных манипуляторов, которыми Райвен обычно пользовался, когда ему хотелось поднять какой-нибудь небольшой предмет.
— Так что думает об этом наша маленькая бледная леди? — повторил Шнайдер свой вопрос, явно наслаждаясь произведенным эффектом.
Двое охранников у входа в беспечных позах наблюдали, как забавляется их босс.
— Я думаю, что таким ублюдкам, как ты, нет места среди живых, — тихо, но отчетливо проговорила она, глядя прямо в глаза полковника.
Во взгляде Шнайдера мелькнуло сначала удивление, потом ярость и, наконец, запоздалое понимание собственной ошибки, но было действительно поздно что-либо исправлять, — увесистый манипулятор Райвена вдруг чудесным образом оказался в руках Беат. Обалдевшие охранники услышали шелест рассекаемого воздуха и сдавленный вопль полковника, когда тяжелая клешня ударила того в пах…
Согнувшись пополам, он рухнул на пол, а Беат, одной рукой подхватив расколотый шар с мозгом Райвена, резко повернулась, швырнув клешнеобразную трубу в лицо оторопевшего от неожиданности охранника.
Второй из подручных Шнайдера едва успел сообразить, что происходит, — настолько быстрыми и точными были движения женщины. Он только тянулся к оружию, торчавшему из плечевой кобуры, когда услышал отвратительный чавкающий звук и почувствовал, как что-то влажное окропило его лицо — это манипулятор Райвена пригвоздил его напарника к стене, размозжив тому голову.
Отличительной чертой людей, кто продает свою жизнь за деньги, но не за идею, во все времена было их нежелание умирать в самые ответственные моменты. Наемник всегда останется наемником, сколько бы ему ни платили, и потому не было ничего удивительного в том, что рука второго охранника застыла на полпути, так и не дотянувшись до кобуры. Глумиться над беззащитной жертвой и вступать в смертельную схватку с разъяренным противником, которому абсолютно нечего терять, — суть не одно и то же…