— И это, — проговорил козлобородый, — одна из величайших услуг, какие научная фантастика может оказать науке. В этом отношении Стэплдон, несомненно, самый замечательный талант в этой области со времён Фаулера Фоулкса.
Остин Картер нахмурился, услышав имя Мастера. Остролицый фыркнул. Бернис использовала тишину, чтобы вернуться к роли хозяйки дома.
— Эти люди, кажется, слушают с восторгом, но им стоило бы знать, что они слушают. Или кого, если это люди подходящей категории. Мэтт, думаю, ты всех знаешь, и ты, наверное, тоже, Конча. А это, как сообщил мне Мэтт, Маршаллы. Мой муж, Остин Картер, мистер Рансибл, — (пухлый), — мистер Фин, — (остролицый), — мистер Чантрелл, — (козлобородый), — и Джо Хендерсон.
Маршалл и Леона должным образом обменялись со всеми ними приветствиями.
— Они новички, — пояснил Мэтт. — Не ожидай от них должного почтения к великим именам. И я не про тебя, Остин.
— Итак? — Маршалл вопросительно взглянул на версию Хилари для бедных. Рансибл было фамилией если и не прославленной, то, по крайней мере, восхитительно причудливой.
Рансибл покачал головой и неопределённо взмахнул рукой, отказываясь от славы.
— Нет, — рассмеялся Остин Картер. — Рансибл пока фамилия, существующая лишь в подписях посланий издателям. Хотя на будущее можете её запомнить; из фанатов выросли иные личности первого ряда. Но Мэтт был поражён трепетом, впервые услышав здесь имя Джо Хендерсона.
Второкурсник заёрзал и опустил голову.
— Я немного пописываю.
— Под этим, — перевела Бернис Картер, — имеется в виду, что он старейшее имя в научной фантастике из всё ещё пользующихся успехом. Когда он находит время, отвлекшись от возни с капитаном Кометой, то всё ещё выдаёт вещи, кладущие молодых выскочек вроде нас с Остином на обе лопатки. Он уже пятнадцать лет ведущий автор в нашем жанре, но выглядит всё ещё на девятнадцать лет и, приложи я усилия, пугается на них же.
По лицу Джо Хендерсона расплылась улыбка — со скоростью чеширского кота, но куда более тёплая, чем у того.
— Валяй, Беми, — протянул он.
Картер хлопнул его по спине.
— Скромность истинного гения, — объявил он. — И я очень рад, что не претендую ни на одно из этих качеств. Но, как я говорил Джо, когда вы, ребята, вошли…
— Ещё одна минута в роли хозяйки, — прервала Бернис. — А потом можешь продолжать. — Она собрала салфетки, приняла заказы на напитки и испарилась.
— Будет кто-нибудь ещё? — спросил Мэтт. — Хотелось бы мне, чтобы эти невинные овечки увидели ЛОМ в самом разгаре.
— Могут зайти Энсон Макдональд и Лайл Монро[30], или даже Тони Баучер. Слушай, Мэтт, что ты думаешь о том последнем опусе Тони?
— Чушь. Он это писал с закрытыми глазами и обхватив себя одной рукой со спины. Всё то же старьё. Мятеж на космическом корабле, неизвестный астероид, битком набитый урановой рудой, и марсиане, пытающиеся украсть его при помощи искривления времени. Одно и то же, чёрт подери.
— Невинной овечке, как справедливо именует меня Мэтт, трудно проглотить всё это залпом, — заморгал Маршалл. — Я не могу думать о космических кораблях, уране и марсианах как чём-то уныло обыденном.
— Но так нужно думать, — сказал Остин Картер. — Представьте, что в реальной жизни вы взломали запертую дверь и нашли труп, истекающий кровью из двадцати ран при полном отсутствии оружия. Вы можете решить, что это немного странно. Но фанат детективов скажет…
— Просто ещё одна запертая комната, — поддержала, как фанат детективов, Леона.
— Точно. Так что для нас это просто “ещё один космический корабль”, или “ещё одно искривление времени”, или…
— А что такое, — спросил Маршалл, — искривление времени?
— Обычно, — признал Картер, — это удобная штука. Термин, конечно, связан с теорией пространственно-временного континуума. Искривление этой структуры может привести к любопытнейшим результатам — например, отправить вас не в обычное путешествие во времени, а за пределы этого континуума вообще.
— Мне нравится выражение “обычное путешествие во времени”, — сказала Леона. — Так прозаично.
— С искривлением времени можно весело провести время, — поделился Джо Хендерсон.
— В первый раз, — рассмеялась Конча, — я наткнулась на одно из них в вашем произведении, Джо. Там упоминался персонаж из предыдущей части, который исчез после искривления времени, и его больше никогда не видели. Тогда я решила, что это какой-то особый вид пьянки.
30
Псевдонимы Роберта Хайнлайна (1907–1988), председателя реального Литературного общества Маньяны, выведенного в романе в образе Остина Картера.