Несмотря на ровный гул мощного мотора, Филипп чувствовал потерянность, никчемность своего существования по сравнению с мощью синего океана играющего с катером, как с детской игрушкой.
Редкие облачка золотисто белого цвета стремительно потянулись к солнцу, чуть ниже сбиваясь в плотное серое облако.
– Покатались мальчики, и хватит! – совершенно трезвым голосом сказала блондинка.
– Нам здесь выйти мадам или подождем более подходящее место? – язвительно спросил Филипп, аккуратно восходя на пологую волну высотой не менее шести метров. С ее гребня был хорошо виден остров, который они только что покинули.
– Приглашаю, мальчики, вас всех в гости! До моего дома хода всего двадцать минут хода, а то через час начнется шторм, – заявила блондинка, которую открытый океан моментально отрезвил.
Справа от них американский сторожевой корабль спешил к соседнему острову, расположенному в трех милях южнее острова, который они только что покинули.
Небо начало затягивать тучами и ветер усиливаться. Он уже срывал барашки с волн.
– Лево руля! Курс сто сорок! – скомандовала блондинка, ловко закуривая на ветру от автомобильного прикуривателя, длинную коричневую сигарету.
– Слушаюсь мэм! – четко ответил Филипп доворачивая руль по указанному курсу.
– Прибавь скорость рулевой! – приказала блондинка, натягивая на себя кофточку.
Шорты ей удалось одеть только с третьей попытки.
Проскочив по длинному каналу всего с двумя поворотами, пару кабельтов катер вошел в приличную бухту, берега которой поросли густым лесом с северной стороны. На другой стороне бухты был пологий берег, сплошь поросший мангровыми зарослями. А прямо напротив устья канала расположился высокий бетонный пирс, куда Филипп и направил катер.
Второй каменный пирс показался неожиданно справа от входа в бухту.
– Правь вправо! – скомандовала блондинка, для наглядности рукой показав направление движения.
Ловко притеревшись к пирсу, обитому старыми покрышками Филипп, выключил двигатель.
– Мое место номер восемь! – крикнула блондинка и одним прыжком выскочила на пирс.
– Цифру восемь я видел слева, – флегматично заметил Лорд, похлопав рукой по правому плечу Филиппа.
– Похоже, наша блондинка бросила нас на произвол судьбы, – спокойно констатировал Мерк, перебирая руками покрышки, тем самым, толкая катер к указанному блондинкой месту.
– Должен вам сказать сэр рулевой, что ваше искусство вождение выше всяких похвал, – лениво сказал Лорд, профессионально осматривая окружающую обстановку.
– Мне кажется на сегодня у нас достаточно приключений, – устало заметил Филипп, уронив голову на руль.
– Тебе это только кажется, – обрадовал Мерк, выскакивая на пирс. Головой он кивнул на черный «Фольксваген-пассат», который виляя из стороны в сторону, подъезжал к пирсу.
Ловко накинув концы с катера на причальный кнехт, Мерк завязал с юта сначала один конец, потом с бака второй, и еле успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под колеса машины.
– Парни! Давайте в машину, а то в таком виде вы у меня будете самые зверские желания. У меня ладно, но вот любой местный полицейский, точно заинтересуется, откуда такие красивые мужики взялись на нашем острове.
Только сейчас Клим заметил, что день близится к концу.
Солнце, окрасив скалы в темно-багровый цвет, неторопливо скрывается за кронами деревьев.
– Если мадам соблаговолит остановиться перед магазином, мы попробуем привести себя в божеский вид и не оскорблять местных полицейских видом своих голых ног, – заметил Филипп всматриваясь в блондинку через ветровое стекло автомобиля.
– Господин все иронизирует, а за появление на острове не в надлежащем виде, можно сесть в тюрьму на три месяца, – разъяснила блондинка требования местные моралистов-полицейских.
Выехав с пирса на извилистую дорогу, которая вела мимо одноэтажных каменных строений, машина увеличила скорость.
Доехав до развилки, Фольксваген свернула направо и проехав пару километров по пологому подъему, остановились под развесистыми деревьями.
– Давай длинный иди за тряпками, а ты верзила смотри по сторонам: не подойдет ли к нам полицейский! – распорядилась блондинка, отправив Лорда в невзрачный одноэтажный магазин, в окнах которого таращились на прохожих мужские манекены, а Мерка заставив посмотреть в окно.