«Так и живем. С разными шкалами ценностей, в разных системах координат, меряя окружающих только по себе».
– Ну теперь хоть к морю? – вопросил я, окинув взглядом друзей.
– Давай!
Помимо родных и друзей, нас встречали ребята из местного байк-клуба, «Victory СПб». Они знали ближайшее место, где можно было подъехать к Балтийскому морю, и вызвались нас проводить, чтобы мы омочили колеса наших «ирбитских калек» в большой воде. Это была та формальность, без которой я считал бы «Ралли Родина» незавершенным.
– Вот теперь доволен, – сказал я Маше, которая, выбравшись из «Доджа», подошла к самой кромке воды.
Мой зеленый «Урал» стоял, погруженный колесами в соленую морскую воду, а я сидел и смотрел на заходящее солнце.
Конечно, я лукавил. Да, безусловно, я был рад, что наше путешествие подошло к концу. Но «доволен»… В тот момент мне хотелось поскорей избавиться от своего «М-72» и навсегда забыть о многом, что я видел во время мотопробега.
Подобно моему дедушке, я вел путевые дневники, чтобы события следующих дней не стерли впечатления от предыдущих. Но в тот момент, на берегу Балтики, мне сложно было представить, что однажды я захочу поведать кому-то о событиях этих странных и в чем-то очень страшных двадцати четырех дней.
Уж точно я не собирался писать об этом книгу.
Но «неожиданно» наш царь назначил себя на новый срок, и я сразу вспомнил про «Ралли Родина».
«Ассоциации, ассоциации…»
Порой мне начинает казаться, что Путин был всегда. Это еще один эффект безвременья, в котором давным-давно томится наша многострадальная Родина: если власть не меняется, то как измениться стране? Каждый последующий год похож на предыдущий: мы успешно воюем с внешним врагом, а внутри все гниет и разваливается. Мы видим это, ругаем продажную власть, но на каждых последующих выборах голосуем за тех же самых негодяев, «потому что не за кого больше». Нас подстегивают патриотизмом, укоряют тем самым «долгом перед Родиной», но не могут внятно ответить на простой вопрос – почему я Родине что-то должен, а она мне – ничего? По одному телеканалу говорят, что Сергей Магнитский скончался в камере от не замеченной вовремя болезни, по другому – что его отравили американские спецслужбы (заключенного, находящегося в российской (!) тюрьме). И мы верим, что обе истории могут быть вполне реальны, мы допускаем и то, и другое. Такой взгляд на мир позволяет худо-бедно переживать самодержавие и при этом сохранять остатки здравого смысла, но, рассуждая подобным образом, выбраться из плена безвременья невозможно. Когда нам это удобно, мы вспоминаем, что являемся «великой империей, занимающей одну шестую часть суши». Когда неудобно, мы забываем даже ближайших друзей. В зависимости от ситуации мы можем с одинаковой легкостью назвать черное белым, а белое – черным. Мы научились договариваться с формальной логикой и выключать ее, когда она мешает нам адаптироваться к окружающему миру.
К счастью или к сожалению, но опыт поколений подсказывает, что эти адаптивные механизмы хорошо работают только на коротких исторических дистанциях. Если же говорить о долгосрочной перспективе, они же, эти механизмы, в итоге приводят к необходимости болезненных, массовых и зачастую кровавых коррекций на каждом витке таких циклов.
Люди, живущие на Сахалине, где время от времени происходят разрушительные землетрясения и цунами, догадываются, что рано или поздно катаклизм случится вновь, но, поскольку не знают, когда точно он произойдет, стараются просто об этом не думать. Когда я говорил местным: «Рванет ведь, надо же что-то делать?», чаще всего в ответ звучало: «Да похрен! В наш век авось не рванет».
Обложка.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
Художник Евгения Бубер.
Фотографии автора книги Максима Привезенцева и его дедушки Владимира Привезенцева из семейного архива материалов экспедиции «Ралли Родина».
www.maximprivezentsev.com