Инопланетная Николь, подхватив одну из девчонок, подбросила ее в воздух. А потом все четверо поднялись по ступенькам и вошли в дом.
«Они зовут ее бабулей, — подумала Николь. — Она может бегать, ездить на лошади, подбрасывать их в воздух… Она не старуха, прикованная к креслу-каталке». Ненужная жалость к себе кольнула сердце Николь. «Итак, Симона не нуждалась во мне. Ее мать была все эти годы при ней, готовая помочь и посоветовать, не старящаяся и ничего не просящая».
Николь почувствовала, что вот-вот заплачет. Она собралась с силами.
— Майкл, — проговорила она, заставляя себя улыбнуться. — Пожалуйста, дай мне минутку подготовиться к завтраку.
— А тебе не потребуется какая-либо помощь? — спросил он.
— Нет, нет… все будет хорошо… Я просто хочу умыться и чуть-чуть накраситься.
Слезы накатили через несколько секунд, как только дверь за ним закрылась. «В этом доме нет места для меня, — решила Николь. — Здесь уже есть бабуля, у меня нет ее достоинств, хотя она всего только машина».
На обратном пути в транспортный центр Николь не произнесла ни слова. Она все еще молчала, когда челнок, оставив жилой модуль, отправился в космос.
— Ты не хочешь говорить об этом, так? — поинтересовался Орел.
— Не совсем, — ответила Николь в микрофон на ее шлеме.
— Тебя расстроила эта встреча? — спросил Орел несколько секунд спустя.
— Ах, что ты… совершенно нет. Одно из самых великолепных переживаний в моей жизни… Большое спасибо тебе.
Орел развернул челнок так, что они теперь медленно двинулись назад. Огромный освещенный тетраэдр занимал все окно.
— К обновлению твоего организма можно приступить сегодня же, — промолвил Орел. — К началу следующей недели ты будешь моложе Большого Майкла.
— Нет, спасибо, — ответила Николь.
После долгого молчания Орел проговорил:
— Похоже, ты не рада?
Николь обернулась, чтобы поглядеть на своего спутника-инопланетянина.
— Рада, в особенности за Симону и Майкла. Удивительно лишь то, что их жизнь оказалась такой полной… — Николь глубоко вздохнула. — Быть может, я просто устала: столько всего испытать за такой короткий отрезок времени.
— Не исключено, — согласился Орел.
Николь погрузилась в раздумья, методично припоминая все, что случилось с ней после пробуждения. Лица шести детей и четырнадцати внуков Симоны и Майкла проходили перед ее умственным взором. «Приятные ребята, — сказала она себе, — но особой разницы не заметно».
Но чаще всего заставляло себя вспоминать другое лицо — то, которое некогда представало перед ней в зеркале. Она согласилась с Симоной и Майклом, что другая Николь невероятно похожа на нее и являет собой полный триумф техники инопланетян. Правда, Николь не стала говорить, им о том, как странно встречаться с собой — только с более молодой. И как странно осознавать, что машина заменила тебя в сердцах и мыслях твоих же собственных потомков. Николь безмолвно следила за тем, как та Николь и Симона хохотали над спором, который много лет назад в Узле Симона затеяла со своей младшей сестрицей Кэти. Инопланетянка вспомнила подробности, уже забытые самой Николь. «Даже ее память лучше моей… Какое великолепное решение всей проблемы рождения и смерти… зафиксировать личность в расцвете сил и сохранить ее навечно, как легенду, по крайней мере для тех, кто ее любит».
— А как я могу убедиться в том, что Майкл и Симона, с которыми я говорила вчера и сегодня утром, действительно люди, а не имитация — столь же искусная, как и моя копия? — спросила Николь у Орла.
— Святой Микель сказал, что ты задала ему несколько тонких вопросов относительно прежней жизни Большого Майкла, — проговорил Орел. — Разве тебя не удовлетворили ответы?
— Но когда час назад мы погрузились в машину, я поняла, что часть информации могла оказаться в биографии Майкла, взятой с «Ньютона». А я знаю, что вы имеете доступ к этим данным…
— Зачем нам обманывать тебя? Разве мы когда-нибудь поступали подобным образом?
— А сколько еще детей Симоны и Майкла до сих пор живы? — меняя тему разговора, поинтересовалась Николь несколько минут спустя.
— Еще тридцать два живут здесь в Узле, — ответил Орел. — И более сотни в других местах.
Николь покачала головой. Она вспомнила хроники сенуфо: «И потомки ее распространятся среди звезд небесных»… «Омэ будет доволен», — подумала она.
— Итак, вы усовершенствовали процесс внематочного развития детей из оплодотворенной яйцеклетки? — спросила Николь.
— Более или менее, — ответил Орел.
И снова они летели молча долгое время.
— А почему ты никогда не рассказывал мне о Перводвигателях?
— Это было запрещено, по крайней мере до пробуждения… Ну а после того ты просто не спрашивала.
— А все ли верно в словах Святого Микеля? Про Бога, хаос и Вселенную?
— Насколько мы знаем, все устроено именно так. Во всяком случае, эти данные запрограммированы в наших системах… конечно, никто из нас никогда не видел Перводвигатель.
— А что, если вся эта история лишь миф, созданный более высоким интеллектом, чем ваш, в качестве официального объяснения, которое следует предоставить людям?
Орел помедлил.
— Такая возможность существует… Но сам я никак не могу этого установить.
— А можешь ли ты знать, не было ли раньше в твоих системах запрограммировано какое-то иное объяснение?
— Нет. Я не полностью контролирую содержимое моей памяти.
Николь пребывала в смятении. Периоды долгого молчания прерывались потоками явно нелогичных вопросов. Так, ей пришло в голову спросить, почему у одних Узлов четыре модуля, а у других — три. Орел объяснил ей, что добавляется Модуль Познания, примерно к каждому десятому или двенадцатому Узлу. Тогда Николь захотела узнать, чем именно характерен Модуль Познания. Орел ответил ей, что в нем скапливается вся информация об этой части Галактики.
— Это наполовину библиотека, наполовину музей, и там содержится огромный объем информации в самых разнообразных формах.
— А сам ты бывал когда-нибудь внутри Модуля Познания? — спросила Николь.
— Нет, — ответил Орел. — Однако мои системы содержат его описание…
— А могу я попасть туда?
— Живое существо может войти в Модуль Познания, лишь имея специальное разрешение.
Когда Николь заговорила снова, она спросила о том, что случится с людьми, которые будут переведены в Узел через день-другой. Орел терпеливо отвечал на сменявшие друг друга короткие вопросы. Выяснилось, что люди будут жить в жилом модуле совместно с несколькими видами разумных существ и что за ними будут внимательно следить. Симона и Майкл вместе с семьей получат возможность объединиться с другими людьми, перебравшимися в Узел, но сделают они это или нет — неизвестно.
Николь приняла решение за несколько минут, прежде чем они добрались до «морской звезды».
— Я хочу провести здесь только сегодняшний вечер и попрощаться со всеми.
Орел поглядел на нее с любопытством.
— А завтра, — продолжила Николь, — если ты сможешь получить разрешение, я хочу побывать в Модуле Познания… И пусть перестанут мне давать лекарства, когда я оставлю «морскую звезду»… Не надо спасать меня, если в сердце начнутся какие-нибудь неполадки.
Николь глядела прямо вперед — сквозь лицевую пластину своего шлема за окно челнока. «Мое время пришло, — сказала она себе. — Хватило бы только отваги не дрогнуть».
— Да, мама, — проговорила Элли. — Я понимаю, я действительно понимаю… Но я твоя дочь. Я люблю тебя. И независимо от того, что кажется тебе логичным, меня не радует перспектива никогда больше не видеть тебя.
— Так что вы от меня хотите? — спросила Николь. — Чтобы они сделали из меня какую-то бионическую женщину, которая будет вечно толкаться среди вас, играть роль гранд-дамы, надуваться от важности и утомлять всех разговорами? Подобная перспектива меня не привлекает.
— Мы все восхищаемся тобой, мама, — сказала Элли. — Вся твоя семья любит тебя, и ты можешь потратить годы жизни на общение с Симоной, Майклом и их детьми… У тебя никогда не будет проблем с нами…