— Как это называть?! — грозно проорала, какая-то крестьянка. — Это дьявольское отребье годами травило нашу жизнь, а мы ещё должны ждать пока её, суку, казнят?! — толпа заулюлюкала, поддерживая слова женщины.
«Заткнись, языкастая шлюха», — про себя прорычал Вильгельм, когда понял, что дело выходит из-под контроля. Вампир не стоял в центре толпы, он скрывался за деревом, стоявшее вдали от площади, но из-за открытого пространства всё было прекрасно видно… и слышно.
Рядом с лобным местом, где говорил оратор, стоял небольшой отряд полностью облачённый в железо, поэтому лезть на рожон не вариант. Вариантов не было, к слову сказать, совсем никаких. Оглянувшись, Вильгельм увидел подъезжающую карету и повозку, в которой закованная в цепи сидела его мать. Сердце сжалось от бессилия и отчаяния. Увы он не мог ничего уже сделать… никак не мог повлиять на ход дальнейших событий.
Из кареты вышел один из палаты охотников. Он был облачён во всё красное, а на его груди висел тяжёлый серебряный крест. Позади него солдаты вытолкнули из телеги заключенную и, держа железную цепь, повели её к столбу.
Охотник взошёл над небольшой сценой, прокашлялся и размашистым тоном произнёс:
— Граждане! Я считаю, что вы правы, и мы не можем позволить этой дьявольской суке прожить ещё даже день в нашем божественном мире, — толпа зааплодировала в ответ на услышанное. — Я, Грэгор Третий Виллерек, Богом данной мне властью, приказываю, казнить эту женщину, подвергнув её пытке огнём, — народ ещё гуще оживился.
Вильгельм из последних сил собрался с мыслями и произнёс слова, которые могла услышать только одна женщина во всём мире: «Извини меня, мама! Я пытался отсрочить время, чтобы придумать хоть какой-то план!»
Миранда быстро нашла источник звука и также мысленно проговорила сыну, с мягкой улыбкой на губах: «Не терзай себя, Билли! Ты не в чём не виноват… береги себя и пообещай мне, что позаботишься о Ульрихе! Тебе нужно уходить отсюда… Я люблю вас обоих, помни об этом… и прощай!»
Хотелось закрыть глаза и развеять приснившийся ад, отмотать стрелки назад, чтобы никогда не видеть этот сон.
А что, если это судьба: быть в гуще ужаса?
«Я обещаю… клянусь… я люблю тебя!» — слёзы катились из глаз вампира, когда он повернулся спиной к площади. Перед тем, как окончательно уйти, Вильгельм мысленно пообещал матери: «Я отомщу за тебя!»
На площади было жарко и тесно. Народ с радостью наблюдал за казнью ведьмы, чья жизнь оборвалась несколько секунд назад. Огонь уже охватил большую часть тела женщины, а та не издала не единого звука. Лишь кроткая улыбка на её губах означала, что ей всё равно на происходящие, пусть люди веселятся… она и так прожила хорошую жизнь и жалеет только об одном… что больше никогда не обнимет своих сыновей.
7.
Тот же день.
— Извини… — Ди склонила голову набок, разглядывая Вильгельма, — ваша история точно не из весёлых!
— Ничего, — вампир мягко улыбнулся и переключил всё внимание на своего брата. — Вот, Ульрих, исполняю своё обещание данное матери. Прибыл позаботится о тебе!
— Эм-м… А ничего, что прошло уже почти половина столетия? — младшенький явно опешил от слов брата. — Ты прошляпил время, когда мне нужно было подтирать слюни. Я вполне взрослый и способный себя обеспечить!
— Да-да… поэтому тебя на двадцать лет погребли замертво? — подытожил Вильгельм.
— Это ничего не меняет! Там было особое дело… — он перевёл дыхание и продолжил. — Я рад, что ты вернулся, но я уже вполне самостоятельный…
— Ага, как же, как же… — подала голос Кида, гаденько усмехнувшись. — Настолько самостоятельный, что аж зубы сводит!
— Что ты этим хочешь сказать, найденыш с болота? — взбесился Ульрих.
— Успокойся, вампирчик! — суккуба глянула на своего воздыхателя и этого хватило, чтобы упырина растаял.
— Почему ты не вернулся раньше? — спросила Вивьен, уставшая наблюдать за этим цирком.
— Понимаете ли, госпожа ведьма… — Вильгельм с многозначительной улыбкой посмотрел на неё, — мстил я всё это время. Слышали о «чёртовом палаче»? — колдунья кивнула. — Так вот это я.
Все в одно мгновение остолбенели… все кроме Вильгельма. Первой опомнилась Ди и задала соответствующий вопрос.