— И что с тобой стало… после этого?
— После этого… отец охладел ко мне! Потом его жена попросила выкинуть меня из дому, ибо я только порчу фон нашей семьи своим происхождением. Отец недолго думая так и поступил. И вот только одного я не понимаю… я жил в этом доме тринадцать лет и всё это время портил семейный фон?
— Не говори глупости, человечек! — резко произнесла русалка, её до сердца тронула история Юлиана. — Сколько тебе сейчас лет?
— Недавно исполнилось восемнадцать, — поникнув ответил парень.
— Ты жил таким образом пять лет? Как ты ещё не загнулся?
— Наверно я покажусь очень странным, но это были лучшие годы моей жизни, — Юлиан грустно улыбнулся, пятернёй зачёсывая челку назад. — Я воровал, работал, жил для себя любимого… даже притворялся лекарем, но пришлось быстро завернуть с этой идеей — меня чуть было не сожгли на костре охотники…
— Да ты ещё тот сорвиголова, как я посмотрю!
— Хочешь жить — умей вертеться! — пожал плечами парень.
— Не поспоришь, человечек…
Нечестивые в компании человека вошли в небольшой трактир на въезде в город. Заведение было не слишком презентабельным, но и бедной лачугой его назвать тоже нельзя. Зайдя в таверну, они заняли свободный столик, находившийся возле небольшого окна. Народу было достаточно… к удивлению. В месяц духов, без особой причины не выходят из дому, боясь быть убитым или зачарованным нечестью.
— Сейчас мы тебя накормим, дружище! — прощебетала на ухо Юлиану русалка.
— Спасибо вам большое… — засмущавшись проговорил парень. Вивьен, увидев это, по-дружески улыбнулась и похлопала его по спине.
— Не за что… ты теперь часть нашей команды, — она перевела взгляд на нечестивых, — приедем домой познакомишься еще с двумя.
— Да, — подтвердила Кида, — но там есть один ненормальный дурень… — русалка смолкла, когда увидела мимику ведьмы, которую уже достали стычки младшего вампира и русалки, — ну… не будем о грустном.
Вильгельм тихо рассмеялся.
— Ладно… госпожа, мы с Юлианом пойдём и закажем еды, а то боюсь кормить уже будет некого, — вампир и человек встали и направились к стойке заказов.
— Ну что подруга, — протянула русалка, потягиваясь, — как тебе наш новый товарищ?
— Хороший парень. Если бы я считала его плохим, не взяла бы в нашу команду, — пожала плечами Вивьен, смотря туда, где скрылись двое парней.
— И то верно… просто ты так легко согласилось на это.
— По Юлиану видно, что жизнь его с лихвой потрепала, и желание жить у него пропало, — начала объяснять колдунья. — Люди слишком жестоки… я слышала ваш разговор, пока мы ехали, и только убедилась в этом…
— Я бы убила его отца, будь я на его месте!
— Не горячись, Кида. Он жил с ним тринадцать лет, и я думаю, что Юлиан до сих пор считает этого человека своим отцом. Не стоит спрашивать его на эту тему… — она помедлила. — Рана ещё не затянулась, понимаешь?
— Ты права… — склонив голову над столом, прошептала русалка. Кида чувствовала себя паршиво… ей было жалко и обидно за Юлиана. Она не понимала, как родная кровь, человек который породил тебя на этот свет, так легко может выкинуть своего ребёнка на помойку, обрекая его на явную гибель. — И всё же… я считаю, что это ужасно!
— Не спорю, это дико… — Вивьен хотела продолжить, но их прервал мужской голос, обладатель которого нагло присел за их стол.
— Я вам не помешаю, красавицы? — мужчина улыбнулся, обнажив жёлтые, от алкоголя, зубы.
— Помешаешь, — отрезала ведьма, не желая находится в обществе этого идиота.
— Ну что ты, девчуля! — он похабно улыбнулся и положил одну руку на коленку ведьме, которая сию же секунду была скинута. — А ты как считаешь, блондиночка? Я не помешаю?
— Помешаешь! Если хочешь развлечься с кем-либо — бордель напротив! — мужчину такое заявление лишь раззадорило. Он был точно солдатом, поскольку был облачен в военную форму, с железными вставками, которые прикрывали жизненно важные органы, поэтому воспользоваться магией чтобы отвадить его, не представлялось возможным. Мужчина был лысым и некрасивым, нос с горбинкой, глаза серые и узкие смотрели грязно и скользко, будто он не в таверне, а в одной комнате со шлюхой. На его груди висела небольшая бронзовая побрякушка, которая звякалась при любом касании к железным вставкам.