Она медленно плыла по волнам неспешного блаженства, когда услышала тихий разговор.
— Бедный господин, — произнесла одна из служанок, на старом берском наречии.
Когда-то давно, в родном замке Рании, жил калека-привратник, родом из Бера. Старый, подслеповатый, немного не от мира сего, как говорили окружающие, но маленькая дочь герцога искренне привязалась к странному иноземцу, и тот платил ей ответной симпатией. Часто можно было видеть, как маленькая Рани и старый привратник о чем-то серьезно беседуют, или подолгу молчат, сидя рядом… Казалось, они абсолютно счастливы в обществе друг друга — девочка и изувеченный старик. Окружающие удивлялись столь странной дружбе, но не препятствовали ей — привратник никому не внушал опасений. Он-то и научил юную любознательную наследницу Эль-Адасов своему родному языку и часами разговаривал с девочкой именно на этом малораспространенном наречии. И сейчас, услышав давно забытые гортанные звуки, Рани невольно встрепенулась. Повеяло чем-то теплым и радостным, присущим беззаботному детству, заставляя бездумно улыбаться и возвращаться мыслями в далекое прошлое.
— Да, не повезло Его светлости, — согласилась вторая служанка. — Что он с такой женой делать-то будет? Ее же тронуть страшно, так и кажется, что сломаешь. Я, пока госпожу мыла, замучилась — одна кожа да кости! Боязно надавить посильнее. А милорд — мужчина темпераментный, не привык сдерживаться, не ровен час, навредит супруге.
— Думаешь, он будет делить с ней ложе? — С сомнением спросила первая. — Ты посмотри на госпожу, там же взгляду зацепиться не за что, не то, что руками потрогать. Да, и вряд ли ему захочется… Сама понимаешь… — Еле слышный смешок сорвался с губ девушки, но она тут же испуганно притихла.
— Эша, лучше молчи. Какая нам разница? Жаль, конечно, господина, да только и госпоже не сладко придется с таким-то супругом. Ох, как бы беды не вышло…
Рани, окаменев, слушала разговор девушек, понимая, что легкой жизни во дворце герцога ждать не стоит. Если она вызывает жалость даже у служанок, то, что говорить о хозяине замка? Бездумное блаженство как рукой сняло, и герцогиня поднялась с мраморной скамьи.
Вышколенная прислуга тут же оказалась рядом. Нежные руки служанок осторожно промокнули влажное тело госпожи, набросили аваду — просторный шелковый халат с длинными рукавами — и вывели герцогиню из шейхама.
Отведенные ей покои почти не удивили Ранию. Чего-то подобного она и ожидала. Роскошь. Одним этим словом можно было передать впечатление от нескольких комнат, соединенных между собой полукруглыми арками. Драгоценные ковры устилали мраморный пол, многочисленные подушки, окружающие невысокие столики, манили своей мягкостью, тихий плеск воды в небольшом фонтане навевал покой и уговаривал забыть все печали… Увы. Рания видела за всем этим богатством только одно — золотые прутья комфортной клетки. Девушка не обольщалась на свой счет. Сопоставив то немногое, что помнила об обычаях иринейцев, с поведением герцога и прислуги, Рани пришла к неутешительному выводу — свобода осталась в прошлом.
Задумавшись, девушка не заметила, как в комнате появилось новое действующее лицо. Полная пожилая женщина склонилась перед герцогиней в поклоне и, выпрямившись, окинула долгим, внимательным взглядом.
— Госпожа, позвольте представиться, — напевно проговорила она. — Амала, хранительница кейдаза.
Еще один исполненный достоинства поклон, и женщина вновь пристально посмотрела на герцогиню.
Рания кивнула на это приветствие и поинтересовалась:
— Могу я узнать, в чем заключаются ваши обязанности?
— Разумеется, госпожа, — приветливо улыбнулась хранительница. — Я, если можно так сказать, управляю женской половиной. Слежу за порядком, за исполнением работ, проверяю счета и подписываю сметы расходов, а также, отчитываюсь господину обо всем происходящем в кейдазе. Если у вас есть какие-либо пожелания по обустройству покоев, или предпочтения в еде и одежде, я буду рада вам помочь и сделаю все, чтобы вы были довольны.