Везде ярем, секира иль венец,Везде злодей иль малодушный,Тиран льстец,Иль предрассудков раб послушный.
Дай, Никита,[187] мне одеться:В митрополии звонят.
Мой друг, уже три дняСижу я под арестом[188]И не видался яДавно с моим Орестом[189].Спаситель молдаван,Бахметьева[190] наместник,Законов провозвестник,Смиренный Иоанн,[191]За то, что ясский пан,Известный нам болванМазуркою, чалмою,Несносной бородою —И трус и грубиян —Побит немножко мною,И что бояр пугнулЯ новою тревогой, —К моей канурке строгойПриставил караул…
………………………………Невинной суеты,А именно – мараюНебрежные черты,Пишу карикатуры, —Знакомых столько лиц, —Восточные фигуры‹Ебливых› кукониц[192]И их мужей рогатых,Обритых и брадатых!
Бранись, ворчи, болван болванов,Ты не дождешься, друг мой Ланов,Пощечин от руки моей.Твоя торжественная рожаНа бабье гузно так похожа,Что только просит киселей
На тихих берегах МосквыЦерквей, венчанные крестами,Сияют ветхие главыНад монастырскими стенами.Кругом простерлись по холмамВовек не рубленные рощи,Издавна почивают тамУгодника святые мощи.
Один, один остался я,Пиры, любовницы, друзьяИсчезли с легкими мечтами, —Померкла молодость мояС ее неверными дарами.Так свечи, в долгу ночь горевДля резвых юношей и дев,В конце безумных пированийБледнеют пред лучами дня.
Gib meine Jugend mir zurьck[194]
Ты вновь со мною, наслажденье;В душе утихло мрачных думОднообразное волненье!Воскресли чувства, ясен ум.Какой-то негой неизвестной,Какой-то грустью полон я;Одушевленные поля,Холмы Тавриды, край прелестный —Я снова посещаю вас…Пью томно воздух сладострастья,Как будто слышу близкий гласДавно затерянного счастья.___________________Счастливый край, где блещут воды,Лаская пышные брега,И светлой роскошью природыОзарены холмы, луга,Где скал нахмуренные своды
За нею по наклону горЯ шел дорогой неизвестной,И примечал мой робкой взорСледы ноги ее прелестной —Зачем не смел ее следовКоснуться жаркими устами,Кропя их жгучими ‹?› [слезами ‹?›]__________________Нет, никогда средь бурных днейМятежной юности моейЯ не желал [с таким] волненьемЛобзать уста младых ЦирцейИ перси, полные томленьем…
Чугун кагульский[195], ты священДля русского, для друга славы —Ты средь торжественных знаменУпал горящий и кровавый,Героев севера губя
[1] (владетель… Сераля); опера В. А. Пашкевича «Февей» (1786) на текст Екатерины II (учтивого китайца); опера композитора Фомина «Американцы», либретто И. А. Крылова и Клушина, 1788 г. (грубого американца); опера неизвестных авторов «Пивовар, или Кроющийся дух», 1789 г. (немчурою… с кружкой, пивом налитою).
[2] Я… монах. – Здесь и в других стихотворениях этого времени поэт изображал лицей, закрытое учебное заведение, монастырем.
[3] Глазунов – книгоиздатель.
[4] Графов – Хвостов.
[5] Парни российский. – Именем французского лирического поэта Пушкин называет Батюшкова.
[6] Певец Тиисский – Анакреон (ок. 570 – 478 г. до н. э.), крупнейший греческий лирик, воспевавший радости жизни, любовь и вино. Он был родом из Тииса (Теоса) в Ионии.
[7] Кому неизвестны «Воспоминания на 1807 год»?
[8] То есть, в школе.
[9] Отец… «Телемахиды» – Василий Кириллович Тредиаковский, стихотворные произведения которого, в особенности поэма «Телемахида», написаны тяжеловесным слогом; современниками Пушкина они расценивались как образцы бездарности.
[10] Витгенштейн Петр Христианович – русский генерал, не допустивший в начале Отечественной войны 1812 г. французские войска к Петербургу; его называли «защитником Петрова града».
[11] Под именами Рифматова, Графова и Бибруса – подразумеваются Сергей Александрович Ширинский-Шихматов (1783 – 1837), граф Дмитрий Иванович Хвостов (1757 – 1835) и Семен Сергеевич Бобров (1767-1810); приверженцы старины, они были постоянной мишенью для эпиграмм представителей нового литературного течения, объединившихся в обществе «Арзамас».
[12] Глазунов Иван Петрович – петербургский издатель и книгопродавец.