Рядом от возбуждения повизгивает Катя. Схватка меж тем резко заканчивается. То ли девочка разжимает зубы, то ли парнишка, собрав все силы, сам вырывается, но всё-таки вырывается и на четвереньках быстро-быстро улепётывает к родному спасительному подъезду. Старший, мечущийся рядом, вроде нацеливается пнуть девочку как следует, но наталкивается взглядом на неё, сидящую на корточках и готовую к новому прыжку. Принимает решение, — очень разумное, по моему взрослому разумению, — ретироваться за братом.
Девочка идёт за своим ведёрком. Возвращается на место и принимается за прежнюю возню. Почему-то этот факт потрясает меня ещё больше, чем стремительная бескомпромиссная битва полуминутной давности. Катя замолкает, видимо, тоже проникается моментом.
Сидеть, как Катя, или лежать, как я, холодно. Начинаю вставать, но Катя останавливает.
— Смотри, смотри… — шепчет она.
Из подъезда выходят те же парнишки и какой-то здоровый, малость расхристанный мужик. В наспех надетой шапке, в полушубке на майку, видно, торопился. Младший парнишка всхлипывает, слегка подвывая, хромает. Вся гоп-компания направляется к мирной маленькой девочке, играющей в песочнице.
— Аллес капут, — немецкий аналог русской нецензурщине (полный п…дец) всплывает сам.
— Точно, — Катя немецких слов не знает, но смысл улавливает тонко.
Хм-м, дяденька, ну, вышел ты и что дальше? Бить маленькую девочку будешь? Да ты только маленький синячок ей поставь, сразу в тюрьму упекут, вякнуть не успеешь.
Дяденька и не бьёт её, конечно. Но разоряется громко. Сначала вообще орёт, потом малость сбавляет. Девочка бурчит что-то злобное, дяденька вновь резко поднимает децибельный рейтинг. Из подъезда вываливается ещё один персонаж. Здоровенная плечистая тётка с таким мрачным лицом, что сразу догадываюсь, кем она приходится мрачной девочке. Тётка тут же зычно подтверждает мою догадку.
— Эй, ты, хер моржовый, а ну, отвали от моей дочери!
Встаю, отряхиваюсь. Катя на этот раз присоединяется без возражений.
— Как думаешь, Кать, кто победит, если они в рукопашной сойдутся?
— Я думаю, они! — Без тени сомнения высказывается девочка. Без всяких уточнений понимаю, кого она имеет в виду под словом «они».
— Чистый цирк, кино…** — здесь чуть не вставляет крепкое слово, но вовремя спохватываюсь, — никакого кина не надо.
— Точно, — соглашается Катя.
Так началась наша дружба.
*Примечание: Витя намеренно исказил слово «контрфорсы». Что означает контрфорс в архитектуре, можете сами в интернете посмотреть.
** Ничего особенного. Витя хотел сказать «кино, уссышься».
Сцена № 3. Частично нецензурная. Зина
Примечание. Описанные события произошли после сцены № 2, но до сцены № 1. Вот такая каша пока в моей голове. Так-то хронологический порядок следующий: 2, 3, 1.
Мне снова удалось вырваться на улицу одному. Мачеха всё время норовит сплавить Кирюшку вместе со мной, но удалось отговориться. Пришлось выдержать тяжёлую утомительную схватку. Попробуйте переспорить женщину! Но я победил.
— Вероника Пална, там во дворе часто гуляют страшные мальчики, один я убегу, а с Киром не смогу, — стараюсь выдвинуть аргумент посильнее.
— Так что теперь?! — Мачеха предуготовляется к любимой артподготовке, акустическому воздействию на витины (мои) уши. Знает, что от её грозного голоса ребёнок тушуется. Тушевался, но о том, что излюбленный ею эффект уходит в прошлое, мачеха пока не догадывается.
— Кирюше совсем на улице не гулять?! — Звуковое давление начало нарастать.
Спокойно гляжу на мачеху, не морщусь, как раньше. Встаю ровно, закладываю руки за спину (коренной Витя так любит делать). И неожиданно перехожу на официальный тон.
— Я решу вопрос, Вероника Пална. Но на это потребуется время.
Мачеха от неожиданности закрывает рот, с лёгким «ф-х-с-с-с» выходит заготовленный для акустического залпа воздух. Развиваю успех, терять время нельзя.
— Пока можете гулять с ним сами. Мне нельзя отвлекаться на него, пока я всё не сделаю.
— И что ты там можешь сделать? — почти нормальным тоном спросила мачеха, против логики добавив сарказма.