— Если не смогу, вам придётся всё время гулять с нами, — пожимаю плечами. Про себя гадко, раньше так не умел, ухмыляюсь. Чтобы он не переиграл какую-то глупую вздорную бабу? Да на раз!
— Вот это видел?! — в пяти с половиной сантиметрах перед носом возникает кукиш. Задумчиво кривя губы, разглядываю яркий маникюр на ухоженных пальцах.
— Вероника Пална, вы хотите, чтобы Кирюшку избили до полусмерти? Я не смогу его защитить, их двое, и каждый сильнее меня. И старше, — немного приукрашиваю вражеские возможности.
— Перестань называть меня Вероникой Палной! — истерически выпаливает мачеха.
О-хо-хо, тяжко вздыхаю. Применим тяжёлую артиллерию.
— Хорошо. Одевайте Кирюшку. Только заранее «Скорую помощь» вызовите, а то они, бывает, задерживаются. Бинты приготовьте, йод, зелёнку… аспирин, — на этом мои медицинские познания почти исчерпываются, а про галоперидол и уже не для Кирюшки осторожно умалчиваю.
Мягко надавливаю на мачехину руку, до сих пор увенчанную кукишом, не отказываю себе в удовольствии полюбоваться на её открывающийся и закрывающийся рот и топаю одеваться. Вот так и должно быть! Мужчина делает, баба — молчит.
На миг обернувшись, ловлю мимолётный уважительный взгляд отца. Тот в нашу перепалку не встревал, играет с Киром.
Выходя на улицу, догадываюсь, почему отец не вмешивался, и почему нас выпроваживали на улицу обоих. Выходные хочется провести с толком, а тут дети под ногами путаются. Сочувствую, понимаю, что дело молодое, но пока помочь ничем не могу.
Погода так себе. Солнце то и дело прячется за облака, но хорошо, что ветра нет. Ветра нет, зато злая девочка на месте. Вот она-то мне и нужна. Ещё в окно её заприметил.
Траектория моего якобы бесцельного блуждания по двору неуклонно приближается к объекту. И вот мой Витя в своей излюбленной позе стоит рядом со злой девочкой и начинает подкат. По отработанной схеме, один раз пролезло, почему ещё раз не попробовать.
— Сударыня, вы позволите к вам присоединиться?
Ни фига не срабатывает! Или как-то не так действует. Девочка не захлопала глазками, как Катя, и таращиться на меня не стала. Она скупо бросает мне хмурый взгляд, как медный грош нищему, и недовольно сопит. Всё!
Хм-м, обхожу девочку с другой стороны. Меня игнорят, это минус. Но и не гонят, это плюс.(с)
— Сударыня, имел удовольствие видеть вашу битву на днях. Позвольте выразить вам своё восхищение, сударыня. Вы были бесподобны! — последние слова произношу с неподдельным восхищением. Зачем подделывать то, что есть? Даже не надо вызывать из памяти картинку, она сама то и дело всплывает, переполняя душу благоговейным восторгом. Рычащая от бешенства девочка, зубами повисшая на ноге визжащего от ужаса врага. Блаженное, сладостное видение! Кто из нас не мечтал увидеть ненавистное нам существо в предельно жалком виде? Ну, кто? Пусть первый бросит в меня камень.
Девочка на этот раз награждает меня более долгим взглядом. И вроде огонёк злости горит не так ярко. Хотя это могло и показаться, но приступ воодушевления бросает меня в решительную атаку.
— Я видел, было здорово! Эпичная битва! — Стараюсь изо всех сил, размахиваю руками, пою дифирамбы без всякой меры. Когда говоришь комплименты женщине, одно хорошо — можно не соблюдать меры, главное, чтобы искренность била через край. Тогда можно лепить всё, что угодно.
— Ты богиня войны! Я такого даже в кино не видел! Только Афина Паллада, богиня войны и победы способна на такое!
Ни одна женщина не устоит перед таким каскадом комплиментов. Злая девочка уже не отрывает взгляда, и злобы в глазах… нет, она никуда не делась. Но лежит спокойно, ждёт своего часа. Решаюсь на последний бросок.
— Я заснуть не смогу, если не узнаю имя богини. Как тебя зовут? — Замираю, как азартный рыбак, старательно пуча глаза.
— З-зина! — Выплюнутое звериным рыком короткое слово сопровождается едва слышным глухим ворчаньем.
Мои нервы не выдерживают напряжения, рыком, сопровождающим короткое слово, меня отбрасывает от девочки, шарахаюсь назад… тум-м! Спотыкается о снежный ком, падаю на спину. В голове из того омута памяти, где внавал хранится всякая хрень, всплывает фраза «Это фиаско, брат».
— Ёрш твою медь, бл…ский выхлоп, ржавый якорь мне в ж… — немного подумав, добавляю, уперев очи в дурацкие серые облака, — это пиз…ц какой-то!
Удручённо поднимаю голову и вдруг вижу совсем близко чрезвычайно заинтересованный взгляд злой Зины. Она помогает, — о, боги! — злая девочка помогает мне подняться! Ошарашенный этим фактом, сажусь на снежный валунчик. Зина пристраивается рядом. И повторяет всё, что я только что непроизвольно сказал, нисколько не смущаясь фактом нецензурности произносимого. Но всё повторить не может.