— С чего ты взял? — Удивляется девочка.
— Видно же! — Тоже удивляется мальчик, и девочка поддаётся его уверенному тону, — Давай лучше в «папа-мама» сыграем. Ну, и дочка пусть будет, не жалко.
Эпизод 3 (сцена № 1).
В комнату из прихожей на четвереньках вползает Витя. Разутый, и в расстёгнутом пальто. Горланит песню:
— Шумел камыш, деревья гнулись! А ночка тёмная была!
— А-а-а-х! Опять напился! Да что ж это такое?! Да сколько ж можно?! — забегала вокруг него и запричитала, всплёскивая руками, Катя.
— Одна возлюбленная пара! — орёт ей в лицо Витя, — Всю ночь гуляла до утра!
— А ну, раздевайся! — Катя стаскивает с него пальто, — Иди, ложись спать, несчастье моё!
Витя неуклюже передвигается по-пластунски. Встать не пытается.
— А хде дочь моя, а?! — Вдруг вспоминает своё отцовство Витя, — подать мне сюда дочку! Как её зовут, кстати?
— Совсем мозги пропил! — всплёскивает руками Катя. — Забыл, как родную дочь зовут. Настя её зовут, охламон!
Ну, вот так всё примерно и было. Пока Катин папа не пришёл. Ну, и репетировать пришлось.
Сцена № 4. Проблема под названием «Мачеха»
Мне, как взрослому, всё фиолетово, а тельце мается. Я и не подозревал раньше, как маленькие дети без родительской ласки страдают. До ужаса хочется к тёплому боку прижаться, пусть и мачехи, но она меня к себе не подпускает. В моменты, когда она моего брата обнимает, спонтанно и ненадолго начинаю его ненавидеть, хотя обожаю его. В душе растёт какая-то эмоциональная дыра, но пока справляюсь.
Стою перед разбитой стеклянной вазой и в голове вертится одно слово, очень созвучное слову «абзац». Очень хочется выругаться, произнести это слово, но рядом слезает со стула виновник торжества… ах, ты ж! Он же сейчас наколется на осколки!
Подхватываю братца под мышки и тащу на диван. Строго машу ему пальцем перед лицом:
— Сиди тут! Не сходи с места, понял?!
Кирюшка, немного испуганный, быстро и часто кивает. Бегу в ванную за тряпкой и веником, ваза была с водой и цветами. Стояла себе мирно на подоконнике, какого рожна он туда полез, а?
Через полчаса усиленных работ следы аварии успешно устранены. Ребёнок бы не догадался, — хотя, кто знает, — а я озабочиваюсь сокрытием следов преступления. Мусорное ведро с осколками и цветами в срочном порядке транспортируется к мусоропроводу. Довольно сложная операция для шестилетки, но стрессовая ситуация вынуждает.
Настроение ниже некуда. Славная моя мачеха, Вероника Пална, заметит рано или поздно. Одна надежда на «поздно», когда отец дома будет. Особо свирепствовать мачехе он не даст, та покричит, да успокоится. Это я перетерплю. А вот если папахен не успеет, тогда мне достанется. Кирюшке ничего не будет, родная кровь, а на нём отыграются. «Тише, тише, пацан», — успокаиваю малыша, сжавшегося от страха внутри него, — «Прорвёмся».
Поздно догадался. Пришла в голову элементарная идея спасения от гнева мачехи. Только поздно, постфактум. А кто может похвастаться, что всегда и везде, во всех местах заранее подкладывает соломку? Покажите хотя бы одного гроссмейстера, у которого ни разу не было случая, чтобы он вовремя не увидел спасительный для важной партии ход, очевидный даже для второразрядника. С самым расчётливым и предусмотрительным человеком может произойти казус.
Мачеха приходит, как всегда, заранее наполненная недовольством. Традиция, порядок жизни у неё такой. Утром — умыться и позавтракать, в полдень — пообедать, прийти с работы — зарядить Витюшке по башке. Священный ритуал, поиск повода придраться тоже не в тягость. Она всегда его находит. За повод может сойти что угодно. Грязный или даже чистый стакан, но почему-то одиноко стоящий на кухонном столе. Не должен он там стоять! Невзначай брошенная на полу или лежащая на стуле игрушка или книжка. Не место им там!
Может показаться, что Вероника Пална, женщина красивая, — это даже пацан до моего прихода понимал, — имела пунктик в характере, помешанность на чистоте и порядке. Но особой прилизанностью и стерильностью хирургической операционной их жилище не отличалось. Всё, как у всех. И её личное трюмо в спальне хаотически загромождено массой баночек, скляночек и тюбиков и на кухне, бывает, копится груда немытой посуды. Нет, высокая требовательность насчёт порядка вспыхивала только временами и только к окружающим. А мой Витя среди этих окружающих стоял на особом, можно сказать, привилегированном положении.
Если в остальное время приступ благородной страсти к порядку мог начаться в любой момент и не слишком часто, то в момент прихода с работы он возникал всегда и с особой жестокостью. При размышлении об этом пришла в голову ещё одна идея. Провести эксперимент. В момент возвращения мачехи исчезать из дома. Может его присутствие служит детонатором взрыва страсти к чистоте?