Мне снились сны, странные, но красочные, не такие страшные, как до этого.
Например, вчера мне снился небесный чертог. Я видела Гальн и Нальг, таких огромных и красивых. Гальн была чуть полной, красивой девушкой с медными волосами. Чуть курносое, с россыпью веснушек лицо светилось. Ее глаза вблизи сияли, такие огромные и золотистые внимательно изучали все вокруг. Я бы сказала, что она очень живая и легкая в каждом своем движении.
Нальг, печально улыбаясь, сидела рядом. Задумчивая и нежная женщина, укрытая в темную шаль. Она вышивала на ней звезды серебряными нитями, бывало, что игла выпадала из ее рук и втыкалась прямо в небесную накидку, оставляя на ней тонкий металлический свет, как хвост падающей звезды. На изнанке плаща я заметила голубую подкладку, видимо в момент, когда сменялось время суток, Гальн просто надевала плащ другой стороной. Кожа, отливавшая фиолетовым, еле сияла. Светлые глаза молочного света наблюдали за кем-то внизу. Только когда я проследила за взглядом Королевы ночи, я увидела ее. Тень, из которой на сестер пристально смотрели лиловые глаза. Сейчас она имела лишь очертания себя самой — не было видно ни доспеха, ни оружия. Просто силуэт, сотканный из мрака. Она сделала шаг из своего укрытия навстречу сестрам-великаншам.
— Здравствуйте, милые дамы, — сказала Королева теней, вздымая руки к девушкам.
Ее длинные волосы струились по спине, еле колыхаясь с каждым шагом.
— Приветствуем тебя, Шаэ’Ндар’Наэ, — сказала Нальг. Ее нежный голос прокатился в залах небосвода тихим эхом.
— Что привело тебя к нам? — прозвенела ручьем Гальн.
Эльфийка улыбнулась. Я никогда не видела ее такой расслабленной и свежей. Было ощущение, что Королева теней была намного моложе, это ощущение никак не отступало.
— О, если вы знаете это имя, значит, должны быть осведомлены, — этот вкрадчивый тембр убаюкивал меня даже в собственном сне.
— Но ты ведь знаешь, Наэ, если…
— Если я сделаю то, что хочу сделать, то тогда мир погрузится во мрак. Не вижу в этом ничего плохого. Время существует для всех, кроме меня и Короля. Мы с ним существуем вне. И в ваших часах песок бежит быстрее, чем у других.
— Сделка, — тихо сказала Нальг. — Я предлагаю сделку.
И без того круглые глаза Шандорны расширились в удивлении.
— И что ты можешь предложить мне, Девочка-Ночь?
Эльфийка поправила волосы, а после чуть толкнулась ногами от пола и растворилась в тени.
Я проснулась. Странно. Королева теней не была похожа на себя. Мне на секунду стало страшно. А что если меня обманывают? Я достала из сумки дневник, написанный на непонятном языке. Возможно, в нем есть ответы на мои вопросы, но как его расшифровать? И почему вообще небесные сестры называли эльфийку не своим именем? Шаэ’Ндар’Наэ. Как странно.
Путь был не из легких: жара становилась все ощутимее, а воды все меньше. Нос болел, ровно как и глубокие запекшиеся колотые раны на моей спине. Сменной одежды не было, вся в запекшейся крови, словно побитая шавка, я ехала вслед за своим спутником. С каждым шагом моей лошади я чувствовала, как что-то внутри меня меняется. Мое первое убийство. Какое оно? Да никакое. Я даже не испытывала сожаления теперь. Пламени нет разницы кого жечь: сухое дерево или младенца, оно пожрет все. Видимо, я все больше становлюсь тем, кем должна быть. Королевой.
В итоге, мы так и не достигли Бронзового города и решили остановиться в одной из таверн на подступах. Уже темнело, а сил спать в седле уже не было: спину ломило страшно, ноги болели, какой там комфорт. Таверной был небольшой двухэтажный кривоватый домик, отделанный белой глиной. Рядом было стойло, небольшое, но судя по количеству лошадей в нем, таверна пользовалась успехом среди местных.
Я и Бирн вошли. Внутри не было видно почти ничего, огонь заменяли банки со светящимися жуками, стоявшие то тут, то там. В этом слабом свечении можно было еле различить чьи-то уши или нос. Запах дерева, еды и выпивки витал здесь в каждом уголке. О, Гальн и Нальг, я готова сейчас отдать свои глаза за кружку чистой воды и чего посытнее.
Мы застали всех за безумно веселым распеванием песен. Все голосили под игру барда, стоявшего в противоположной от нас стороне, судя по тому, как его было слышно.