Дернулась так резко, что чуть не столкнулась с Бирном лбом.
— Советую двигаться к замку быстрее, у нас не так много времени, как ты бы хотела.
Я нервно кивнула, волей-неволей скользнув глазами по ногам своего спутника. Не увидев там копыт, я спокойно вздохнула и двинулась за ним.
Почти на каждом доме были барельефы, на которых была изображена Королева Воды. Дейрдре, дарующая людям воду, карающая обидчиков, дарующая дождь — сюжетов было огромное количество. Она была их властителем и, видимо, горячо любимым. На площади, где торговали специями, стоял фонтан, выточенный из розового мрамора. С одной стороны — мать всего народа, что держит чашу, из которой через края льется отливающая голубым вода, с другой — гневная женщина посреди обломков кораблей. Видимо не одной любовью к младшей из Старших дочерей живет город Бронзы.
Мы скользили между домов и людей к замку ближе и ближе. Он был уже почти виден. Бирн держал меня за запястье и тащил за собой, словно маленькую. Я могла лишь покориться его напору и следовать. Я потеряла достаточно много крови и хоть могла держаться на ногах, но хорошо себя не чувствовала. Радовало хоть то, что я точно не умру.
Замок. Вода. Дейрдре. Старшие сестры. Я все думала, что же они из себя представляют. Близкие к божественному или боящиеся своей человечности? Лгуньи? Чудовища? Я прикусила губу изнутри и посмотрела на Бирна, шедшего чуть впереди. Они явно не сделали ничего хорошего, если виноваты в смерти его народа. Что же ждет нас в будущем, принц Птиц? Сомнения терзали меня, словно голодные псы, от этого создавалось чувство абсолютной пустоты где-то ниже живота. Почему Ида желает моей смерти заочно? Почему я должна сопровождать Бирна? И причем здесь Шандорна? После таверны меня не отпускала мысль о том, что я лишь стала жертвой давней вражды двух сестер. Королева теней играет в игру, но стоит ли мне слушать ее? Я вздохнула, перевела взгляд на руки. Буквально пару недель назад такие чистые и нежные, сейчас они были в пыли и мозолях, под ногтями собралась грязь и запекшаяся кровь. Раздумья были мучительны.
Город окутывала дымка дыхания Нальг, медленно открывавшей свой серебряный глаз. Какой-то старик, сидевший прямо на земле подле своего дома, начал играть на сантуре. Каждый удар мизраба по железной струне отдавался рубцом на моем сердце. Я чувствовала горечь и сухость пепла на своих губах, будто горела изнутри, и с каждым вздохом белые безжизненные хлопья сажи оседают на зубах и языке. Мы приближались к Белому Дворцу Бронзового города, и с каждым шагом я чувствовала себя все тяжелее, словно в мои конечности заливали свинец и он медленно застывал.
Дворец Королевы Воды царил над городом, как корабль над морскими волнами. Благодаря свету, струящемуся из окон, создавалось впечатление, что он подвешен к небесам золотой цепью. Часть стен у купола, видневшегося за дворцовой стеной, была выложена огромными плитами из кованого золота. Толпы людей стояли у стен замка на коленях и молились своей защитнице Дейрдре. Стража стояла у ворот, ведущих в водные сады. Тяжелые двери, украшенные флористическим узором, напоминали родинки на теле высоких белоснежных стен.
Кентавры в доспехах и с копьями наперевес преградили дорогу мне и Бирну, даже не посмотрев на нас. Я сняла капюшон, скрывавший лицо, и посмотрела на одного из них. Я чувствовала жжение в глазу о четырех зрачках, будто нечто внутри меня гневалось от того, что во мне не признали дочь Харрада.
— Кто говорит? — стражник посмотрел на меня свысока, сжав крепче копье. Его оливковая кожа сверкала, словно ее смазали маслом. Он и его товарищ создавали ощущение двух скал, охранявших пещеру с сокровищами.
— Раннвейг, младшая дочь Харрада, Королева Огня, — ответила я.
Говоривший склонился в сторону товарища, они пошептались, а потом синхронно развернулись и толкнули тяжелые двери.
Мы вошли внутрь, и ворота закрылись за нами. Под ногами была широкая тропинка, выложенная мелкими цветными голышами, а вокруг была вода. А вокруг пруды, застланные кувшинками и лотосами. Вокруг деревья и папоротники, богатство цвета и зелени поражало, ровно как и все вокруг: колонны цвета слоновой кости поддерживали ниши и арки, в которых сновали служанки, румяные и пухлощекие. Я и Бирн шли вперед сквозь сад мимо ротонд, стоявших прямо на воде, после — анфиладу и коридор, украшенный гобеленами и картинами. Мое сердце трепетало при виде этой красоты. Наша дорога шла дальше прямо, мы миновали еще несколько помещений, не уступавших в роскоши другим. После была мраморная парадная лестница со статуями танцующих нереид на начале широких поручней. Когда мы поднялись, нас встретил тронный зал. Он был огромен и скромен в сравнении с некоторыми комнатами. С потолка шатром спускались шелковые полотна, расшитые какими-то совершенно невероятными животными и цветами. У стен были разбросаны бархатные подушки, а в самом конце его — трон. Розовое дерево, украшенное золотыми вставками и сапфирами размером с куриное яйцо. А в нем — Дейрдре. Она улыбнулась, увидев нас с Бирном, и встала.