— У него нет имени, нет памяти, нет ничего. Он послужит тебе спутником до самого конца. Но помни, рано или поздно он, как мой подданный, должен будет вернуться вновь домой на безымянные острова, что лежат на Великой реке Тирнан.
Шандорна выпрямилась. Было ощущение, что все это время она чуть сутулилась, чтобы не было заметно, какая же она высокая. Воистину Королева. В ней это чувствовалось. Я постепенно начинала понимать, как законы этого мира работают.
— Когда я должна буду отправиться? — как-то внезапно смело сказала я.
— О, думаю, что завтра на рассвете. До этого момента я дам тебе отмыться перед дорогой, Он подготовит транспорт для вас, — Шандорна махнула рукой на моего будущего спутника. — И я должна вручить тебе дар, который даст тебе неприкосновенность. На какое-то время. Помни, все Королевы коварны и обманчивы. Они все хотят пожирать друг друга, чтобы иметь больше власти. Любая может позариться на еще слабую Сестру.
Женщина достала из маленьких ножен, закрепленных ремнями на запястьях, кинжал.
Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Я не успела отреагировать, как она уже осторожно погрузила лезвие себе в глазницу. Жилы на ее шее вздулись. Она с тяжестью выдохнула и вдохнула вновь. Нож медленно двигался по краю глазницы справа налево. Начала сочиться кровь. Ее свободная рука шарила по столу в поисках чего-то, что можно было схватить. Этим самым оказалась моя рука. Ее паучьи пальцы с такой силой и болью впились мне в запястье, что я от неожиданности и боли вскрикнула. Мой голос, будто оборвался, и к горлу подступала тошнота. Королева теней все так же аккуратно и настойчиво вырезала свой глаз. Каждая секунда была, как маленькая вечность. Меня будто душили: боль в руке переносилась во все закоулки моего тела.
Наконец, она закончила. Тиски ее ладони разжались, и я обмякла на стуле, на котором сидела. Она улыбалась, красивое острое лицо было испачкано ее же кровью, веко, как тряпка, смялось на месте, где теперь зияла зловещая чернота. Кровь капала ей на одежду, отскакивала на мелких металлических элементах, и брызги ее впитывало дерево стола, рядом с которым она стояла. Было ощущение, будто она плачет, и ее кровавые слезы спешно бегут по ее побледневшему лицу цвета серебра. Губы ее дрожали, будто она сдерживала неистовый крик боли или рыдания. Женщина протягивала мне вымазанный в крови, но целый глаз, который смотрел на меня так глупо и беспомощно без своей оболочки.
Это было странное чувство: желание сожрать этот глаз и чтобы кровь этой женщины была моей кровью, но в то же время что-то слабое и человечное во мне пульсировало и не давало сделать первый шаг навстречу этому миру.
Я чувствовала, как комок подходил к горлу. Но несмотря на свои метания, я не смела ее ослушаться. Моя рука тряслась то ли от ужаса, то ли от пьянящего желания сожрать этот глаз. Я взяла его и поднесла к лицу. По ноздрям ударил железистый запах крови. Мне стало тошно еще больше, но я сдержала позыв. Я несмело положила глаз себе в рот. Мое тело тряслось. Да и разум тоже был приведен в странное состояние: что-то на грани между сумасшествием и экстазом предвкушения. Я несмело сделала движение челюстью. Глаз поддался. Я слышала его влажное хлюпанье в своем рту. Жевать было легко и тяжело одновременно. Я чувствовала, как беспомощно болтается зрительный нерв, когда я помогала себе распределить все это во рту. И наконец я смогла проглотить. Но все тут же попыталось вырваться обратно. Я осела, закрывая руками свой рот, чувствовала, как рвотные массы пытаются покинуть мое тело, но я смогла себя пересилить и проглотить то, что пыталось меня покинуть. Во рту жгло от кислотности того, что буквально пару секунд назад было там. На глаза сами собой навернулись слезы. Я не могла их сдержать, как бы не старалась. Шандорна смотрела на меня и все так же улыбалась, изредка вытирая кровь на лице непонятно откуда взявшейся тряпкой, видимо, ей поднесли ее, пока я боролась с собой. Я кусала губы, но не могла прекратить. Разревелась, как идиотка. Как… человек? Я не знаю, почему, но именно эта ассоциация возникла в моей голове в приступе истерики.
— Моя милая-милая Раннвейг, — нежно сказала Шандорна, склонившись ко мне. — Ты воистину Хранитель огня. Смотри, как ты сияешь.
Она протянула мне какое-то пустое ведерко или тазик, я несмело взяла его в руки. Тьма расступилась. Я сощурилась от резкой перемены освещения. Разве это я? С неровной, но зеркально полированной поверхности посудины я смотрела на свое отражение. Господи, что с моими глазами? Один был в полном порядке, если так можно сказать про сиявшую янтарем радужку. А вот второй. Казалось, будто это была тарелка, разбитая на несколько неровные четыре части, в каждой из которых ровно посередине красовался маленький черный зрачок. Радужка была по-прежнему все такой же янтарной. Губы были красными от крови, а кожа бледная, с легким свечением. Волосы были почти белыми с едва различимой серостью, как уже выгоревшие угли на пепелище. Некоторые пряди ближе к лицу были влажными от моей слюны, видимо, когда я прикрыла рот, они запутались в волосах. Одежда, что была на мне, тлела, как листья, от жара. Я посмотрела на руки. Между пальцами то и дело пробегали озорные искорки. На груди в районе сердца красовался уродливый шрам: круг, разделенный на четыре части, в каждой из которых был вырезан маленький кружок. Теперь все складывалось в моей голове. Меня сожгли заживо, но не чтобы убить. А чтобы вернуть туда, где я и должна быть. В Фусхаксе, в месте, где боги и люди ходят по одной земле.
Я услышала сзади тихий шорох одежды. Мое почти до конца обнажившееся тело оказалось накрыто плащом. Тем самым плащом с вышитыми на нем листьями. Он не вспыхнул и не сгорел. Я обернулась. Позади меня стоял тот самый безымянный юноша с закрытыми глазами. Видимо, я сияла так ярко в этих тенях, что даже с закрытыми глазами веки просвечивало. Был ли это жест благородства или приказ Королевы теней, я не знала.
— Что же, моя милая Раннвейг, я думаю, тебе стоит отдохнуть, — я вновь услышала вкрадчивый голос Шандорны. — Завтра вы выдвигаетесь в Пески. За ними лежат города, принадлежащие Дейрдре, одной из трех Первородных сестер, Владычице воды. Она самая спокойная из всех тройняшек.
Я встала, закуталась посильнее в плащ и посмотрела на женщину. Страх куда-то отступил. Видимо, я была готова к странствиям.