Он бухнулся в траву, уставившись на холодный глаз Нальг, светивший где-то там, в черноте ночи.
— Ида, — мечтательно протянул он это короткое имя.
Но на мгновение мне показалось, что что-то в его голосе треснуло.
— Ты знаешь ее?
Я вышла наконец из дома и села недалеко от него. Влажная ночная трава чуть щекотала ноги, от нее становилось еще холоднее.
— Проще спросить, кто не знает ее, и по-моему, единственный, кто…
— Кто не знает о ней — это я, — раздраженно перебила я.
Он скривился.
— Это самая старшая из сестер-тройняшек. Слепая от рождения, Ида. Шандорна говорила, что в войне против богов, будучи еще совсем юной, она была беспощадна к древним. И к обычным людям тоже.
— Та слепая девочка? Серьезно? Это самый болезненный на вид ребенок, которого я видела, — сказала я с неким недоверием.
— Эта девочка… — у него сбилось дыхание в этот момент. Он проглотил комок воздуха, застывший в его горле, и продолжил. — Эта девочка подросла и выкосила почти весь народ Птиц одним только взмахом своей гребаной тонкой ручки. Вот только загвоздка в том, что эта рука держала косу жнеца. Она своими руками придушила обещанного ей жениха из рода Фогела. Она вскрыла ножом глотку твоей предшественнице и своей бабушке, Древней богине огня. И после этого ты говоришь, что этот болезненный ребенок не сможет ничего сделать! Законы этого мира так не работают. Сейчас Ида восседает на вершине пищевой цепочки, и даже ее сестры трясутся при одном только упоминании ее имени.
Я стушевалась. После чего резко встала и ушла обратно в дом, хлопнув дверью, как и тогда. Мне было стыдно, и одновременно я была зла. Я много чего не знаю, да, но это не повод говорить со мной, как с полной идиоткой!
Я легла на солому и так проворочалась аккурат до подъема с мыслями о том, как же я ненавижу придурка, которого ко мне приставила Королева теней.
Утро было туманным. Зыбь тянулась по глади реки Тирнан, а дымка скрывала противоположный берег. Черные воды были необычно спокойны. Я стояла на берегу возле лодочки, ждала Шандорну и своего спутника.
А вот и они, Королева с перевязанным глазом, но все такая же изящная, и рядом — уже знакомый мне юноша. Эта парочка встала чуть поодаль от меня и обнялась. Я видела, точно видела, как Шандорна шепнула ему что-то на ухо, а потом вложила в руку какую-то побрякушку. Подошли ко мне.
Шандорна подошла ко мне и обняла, так же крепко, как и его.
— Не злись за вчерашнее. Поможешь ему узнать, кто он, тогда он поможет тебе, — еле слышно прошептала мне на ухо она, а после по-матерински поцеловала меня в щеку.
Я кивнула, а после залезла в лодку, где меня уже ждал безымянный. Мы оттолкнулись от берега. Вместо весла мой спутник использовал длинный шест, которым он, видимо, толкался от дна. Шандорна махала нам с берега. Уже отдалившись от нее, я увидела, как она усмехается и снимает с глаза повязку. На месте дыры, что зияла вчера, по-моему, был новый глаз. Странно. Видимо, эта женщина точно не так проста, как кажется.
— Мы двинемся через лес, по дороге остановимся в паре мелких деревень, — отвлек меня от раздумий юноша. — К моменту, когда мы дойдем до места привала, прошу, научись зажигать огонь. Хотя бы один язычок пламени. Иначе нам придется несладко. Ночи юга холодные, несмотря на свою обманчивую жару днем. Да и если ты хочешь жрать одну траву и закусывать сырым мясом, то пожалуйста.
Я кивнула ему.
— Как мне тебя называть? Я не могу все время обращаться на эй, это неудобно, — сказала я, отходя от темы.
— Как хочешь, у меня нет имени, — фыркнул он. — Ровно как и нет прошлого.
— И это мне непонятно, как такое возможно?
— Скажу проще, я всегда был таким, как сейчас. Шандорна говорила, что память вернется ко мне, если я сам этого захочу.
— А ты ей правда доверяешь? — сказала я. — Клянусь… Гальн, клянусь Гальн, что, когда мы отплывали, я видела, что ее второй глаз здоров.
— Не знаю, — просто ответил он. — Эта женщина вообще загадочна по своей природе. Она очень одинока, это я знаю точно. Сколько бы Шандорна не улыбалась, все знают, что камень прошлого на ее шее тянет ее вниз глубже и глубже. Остальные сестры ее не любят. Я больше скажу, на большой земле — вообще никто.
Он замолк, оперевшись на шест. Мы скользили вперед, сквозь туман по черной воде.
— Но ведь она ни на толику не злобна, — прервала я короткое молчание.
— Да, но ею все равно иногда пугают детей, — он усмехнулся. — Люди боятся им неизвестного. А тень именно то и делает, что скрывает. Она может скрыть любовника в темном углу чьего-то шкафа, а может скрывать убийцу, притаившегося за углом. И это пугает человека, оттого он и игнорирует факт того, что тень укроет от жары в ясный день или даст возможность каким-то из растений крепнуть и вздыматься к небу.
Остаток пути мы провели молча. Вода тихо плескалась о борт лодчонки. Наконец Гальн начинала свой бег по небу. Ее око открывалось все шире и шире и поднималось все выше и выше. Туман начинал рассеиваться, показался противоположный берег. Мы высадились, закинули свои походные сумки за спину и отправились вперед. Река Тирнан прощально плеснула своими волнами и скрылась за деревцами. Я иногда оглядывалась, смотря, как с каждым шагом черная вода тает все больше и больше.
Надеюсь, что мы еще увидимся, Шандорна.