Солнышко опустилось за высокий забор, и золотое копье не пронзало приглянувшуюся ему вишенку. И Костик ее не узнал. Которая из этих десяти горошин на миг открыла перед ним свою загадочную жизнь? Вот эта — с чуть вдавленным бочком? Или эта — круглая-круглая? Или, возможно, вот эта — с розоватой, еще не загустевшей маковкой? Нет, нет и нет! Ни та, ни другая, ни третья. Которая же из них была его ягодкой — Костик теперь никогда не узнает. И ему стало чуть-чуть грустно.