Он громко вздохнул.
— Двадцать миллионов! Боже мой! Чтобы я стал с ними делать. Послушайте, господин комиссар, пойдемте ко мне, произведите обыск, ищите, где захотите, но только оставьте после этого меня в покое!
Обыск не занял много времени и не внес в дело ничего нового. В доме Понсе было много книг о растениях, птицах, мелких животных, мало приключенческих романов и ни одного романа о любви. Хозяин дома безропотно следил за нашими действиями.
— Похоже, вы очень любите природу, месье Понсе?
— Я люблю только природу, господин комиссар. Раньше, когда у меня выпадал свободный день, я одевал сапоги, брал крепкую палку и отправлялся в горы… Видите ли, господин комиссар, наверное, лучшими друзьями в моей жизни были горы. Только сейчас у меня уже нет силы… Работая, я собрал немного денег и отремонтировал домик, который мать оставила мне в Планфуа. Когда я перестану работать, я уеду туда, и если Богу так будет угодно, там и умру. Я даже купил уже себе место на кладбище.
— Вы умны, месье Понсе, и расчетливы.
— Нет, господин комиссар, я середнячок и довольствуюсь этим. Я никогда не питал никаких амбиций просто потому, что неспособен на это. Неужели вы думаете, что я вдруг изменился настолько, чтобы украсть кучу денег, с которыми даже не знал бы что делать?
— Нет, месье Понсе, я так не думаю и, кстати, никогда так не думал.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Тогда почему же?…
— Потому, что мне кажется, что в ваших словах есть неправда. Хотите, один пример? Я уверен, что вы знаете Изабель!
Он потупил взгляд.
— Уверяю вас, господин комиссар…
— Хорошо, месье Понсе, хорошо. Не будем этого касаться до тех пор, пока этого не потребует следствие.
Было около полудня. Я отпустил своих сослуживцев, торопившихся на обед, и попросил их быть около четырнадцати часов в кабинете, который Претен любезно предоставил в мое распоряжение. Мне хотелось расспросить Понсе кое о чем без свидетелей.
— Месье Понсе, теперь, когда мы одни, я бы хотел услышать от вас несколько слов о Мишель Ардекур. Что она за человек?
— Хороший человек. Ее родители гордились ею, когда она была маленькой, но и после поступления в институт никто не мог сказать о ней ничего плохого. Можете мне поверить, господин комиссар, она далеко пойдет.
— Вы думаете, можно далеко пойти, выйдя замуж за Пьера Вальера?
Он возразил:
— Это будет еще не скоро!
Понсе ответил, не раздумывая, чем доставил мне некоторое удовольствие.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что именно семья Вальеров усиленно добивалась этого брака. Мадмуазель же никогда с этим не торопилась.
— Мне так не показалось.
— Месье Ардекур и месье Вальер-отец всегда были друзьями. Месье Пьер, конечно, никогда не был образцом в работе, но зато он красивый парень… Для женщин это имеет большое значение. Для Мишель, очевидно, тоже… Хотя до сих пор она всегда владела собой.
После ухода Понсе я решил, что пришло время подумать об обеде. Купив в мясной лавке продуктов, я направился к Леони Шатиняк.
— Леони, это опять я… Я хочу просить тебя помочь мне понять историю Ардекуров.
Мне показалось, что Леони была довольна той значимостью, которую я придавал ее словам. Но свое чувство она попыталась скрыть:
— Черт возьми, ты еще не устал от моей болтовни?
Пока мы ели и пили божоле, я рассказывал:
— Мне никак не удается составить четкого мнения об Ардекурах, особенно об отношениях между Пьером Вальером и Мишель Ардекур.
— Отношениях? Они очень просты! Малышка втрескалась в этого Пьера Вальера.
— Да? А мне показалось, что она не очень торопится с этим браком.
Леони воздела руки к небу.
— Не очень! Правда, она хочет обезопасить себя, это точно! Я думаю, что свадьба до сих пор не состоялась только благодаря мадам Элен! Знаешь, Шарль, у мадам Элен была внешность хорошенькой куклы, но это была женщина немалого ума.
— И что же?
— А то, что она отлично понимала, что красавчик Пьер Вальер не обязательно должен стать хорошим мужем.
— Ты уверена в том, что говоришь, Леони?
— Да все, кто работал у Ардекуров, скажет тебе, что единственным предметом разногласий в доме был этот брак, которого мадам Элен не хотела. А теперь же, когда ее больше нет, мадмуазель Мишель не станет долго ждать, увидишь… Если ты хочешь знать мое мнение, Шарль, для нее это будет большим несчастьем.
— Но мадмуазель Мишель производит впечатление разумной девушки.
— Если бы ты прожил столько сколько я, Шарль, то понял бы, что в подобных делах разум не играет большой роли.