— Позвольте мне взять рукопись.
— Пожалуйста.
Я встал.
— Похороны, если не ошибаюсь, завтра?
— Да, в одиннадцать.
— Я приду на кладбище, мадмуазель.
— Рада узнать, что там будет хоть кто-то, на чье сочувствие я могу рассчитывать.
Вернувшись к себе, я подумал, не совершил ли я самую большую глупость в жизни.
Глава 4
Я направил Эстуша смешаться с толпой участвующих в похоронах Анри и Элен Ардекур; сам же решил присоединиться к похоронной процессии уже на кладбище Крэ-де-Рош. А пока мне было необходимо сделать то, что я откладывал до сих пор — нанести визит семейству Вальеров, живущему на площади Жан-Плотон.
По легкой схожести с Пьером я догадался, что дверь мне открыл месье Вальер-старший. Основной чертой внешности отца и сына было безволие. Теперь я понимал, от кого у Пьера эта нераздельная с его личностью трусость. Одутловатое лицо, скользящий взгляд, нерешительные жесты не располагали к Жюлю Вальеру.
— Месье Вальер?
— Да.
— Комиссар Лавердин из Национальной Безопасности.
— …?
— Можно с вами переговорить, месье?
— Переговорить со мной?
Он растерянно оглянулся вокруг, словно в поисках помощи. Затем, придя в себя, он решился:
— Конечно, проходите, прошу вас.
Меня провели в кабинет, обстановка которого, вопреки всему слышанному мною раньше, вовсе не свидетельствовала о процветании. Когда мы устроились друг против друга, месье Вальер обеспокоенно спросил:
— Чем могу быть полезен, месье комиссар?
— Я видел вашего сына Пьера…
— С мадмуазель Ардекур?
— Именно. Кажется, они давно помолвлены?
Он неопределенно махнул рукой.
— О… помолвлены… Это не совсем точно… Ну, скажем, они очень давно знакомы, еще с детства. И отсюда — какие-то планы… Вы понимаете?
— Пока не очень, месье Вальер.
— Ну хорошо, я объясню подробнее: действительно у месье Ардекура, который был моим хорошим другом, и у меня самого были планы союза между нашими детьми, но это было очень давно!.. и потом, последние события…
Он казался очень несчастным.
— Вы должны понять, что родителям, чье имя всегда оставалось незапятнанным, есть о чем подумать.
— Мне кажется, месье Вальер, что мадмуазель Ардекур не может нести ответственности за драму, которая произошла в ее отсутствие?
— Я ничего не знаю, месье комиссар! Но вы знаете, как злы люди вокруг… что они говорят. Думаю, нам следует подождать, прежде чем на что-то решаться…
— Вы считаете, что ваше колебание будет приятным для мадмуазель Ардекур?
Он заложил палец за воротник рубашки, словно ему стало трудно дышать.
— Месье комиссар, я знаю, что мое решение может показаться бесчеловечным… но когда работаешь в торговле, — приходится считаться с мнением клиентуры. А она, по крайней мере, сейчас не поймет, почему мы принимаем в свою семью человека, родители которого так… так странно… поступили. И потом эта история с исчезнувшими двадцатью миллионами! Ведь даже в старых франках, — это очень значительная сумма.
— Но ведь никто вас не просит ее вернуть, месье?
— Конечно… Но начинать супружескую жизнь с такими долгами…
Прежде, чем я успел объяснить, что у мадмуазель Ардекур не будет трудностей с возвратом мадам Триганс двадцати миллионов, оставленных у ее отца, дверь внезапно открылась, и в комнату вошла сухая и поджарая женщина с твердым взглядом. При виде ее Жюль Вальер издал вздох облегчения. Наконец-то пришло долгожданное подкрепление!
— Моя жена Жермен… Месье комиссар Лавердин, из Национальной Безопасности.
Она смеряла меня взглядом с головы до ног.
— Официальное расследование, месье комиссар?
— Не совсем так, мадам, мне нужны только кое-какие сведения.
— По какому поводу? Думаю, что наши дела в порядке. Никто не может пожаловаться на мужа ни в чем.
— Речь идет об Ардекурах, мадам.
— У нас нет ничего общего с этими людьми.
— Позволю себе заметить, мадам, что Ардекуры и вы были очень дружны?
— Возможно прежде, но сейчас…
— Сейчас, когда они мертвы?
— Да, сейчас, когда они умерли, и, учтите, при весьма скандальных обстоятельствах.
Я с трудом сдерживал себя.
— Мадам, поскольку вы и ваш муж хорошо их знали прежде, я хотел бы получить от вас некоторые сведения о месье и мадам Ардекур. Для того, чтобы установить причины трагедии, нам нужно иметь более точные представления об этих людях.
Ответил Жюль Вальер.