Она бывает, даже без предела,
В рабов нередко превращает смелых.
Иль в жертв жестоких палачей
В науку тем, кто силой горячей,
Чтобы смирились под стопой тирана,
Иначе поздно, а скорее, рано
Постигнет участь тех, кто возроптал
И пеплом или прахом стал.
Находит деспот в этом упоение,
И выполняют быстро повеление.
А есть еще такое искушение:
Комфорт, богатство, роскошь.
При власти все позволить можно.
Ведь под рукой несметная казна,
А значит круглый год – весна!
Цветение и буйство нежных красок.
Жизнь удалась, воистину прекрасна.
Дворцы и яхты, мерсы, самолеты,
Чудесные к услугам вертолеты.
В полете, как большая стрекоза.
И застит роскошь разум и глаза.
Коллекция часов, других предметов,
Картин, оружия и самоцветов.
Любая прихоть и любой каприз
Для свиты, как подарок и сюрприз.
Чтоб не скрутила в старость нищета,
В оффшорах драгоценные счета.
На имена доверенных партнеров,
Дабы не стать матерым крохобором
Великий комбинатор отдыхает
И голову от зависти ломает,
Где столько гирь и стульев взять,
Чтоб олигархом, как Корейко, стать?
Пока на троне, то из года в год,
Веслом или лопатою гребет.
Остановиться нет на это сил,
Привык к тому, что много накопил.
Большой багаж волнует и гнетет
И порождает множество хлопот
Грядет сурово полоса тревог,
Не увели б, приделав сотни «ног»?
Или до нитки янки оберут,
Они везде горбатый нос суют.
Переводить туда валюту глупо,
Уж скольких олигархов бес попутал.
Как пескари у Сэма на крючках
И могут очутиться в дурачках.
Американцы вклады заберут,
Пойдет под хвост коту весь труд
По сбору, накоплению богатства,
Казанской сиротой не оказаться б?
По многим разложить счетам,
Чтоб не достались денежки врагам.
На имена неведомых особ,
Почешут сыщики и зад, и лоб.
И пусть тогда с тоски америкосы
Жуют бананы и грызут кокосы.
Приходиться «наезды» их терпеть
И, даже в дудку дифирамбы петь,
Мол, признаем, как сверхдержаву,
Дубиной сотрясать имеешь право,
В истории мы то ж не шиты лыком,
К свершениям нацелены великим.
Не по зубам лукавым фарисеям
Родная наша матушка-Расея.
Чиновников пусть в хвост и гриву бьют
Ведь жить нормально людям не дают.
И нищета свирепствует вокруг,
Миллионы бедных стариков, старух
Не сетуя, могли бы прокормиться
На то бабло, что прячут за границей.
Не довелось им в «гении» пробиться.
Быть может, призадумается «вождь»,
Печаль грызет мозги, как вошь,
С собой весь скарб туда не заберешь.
Судьба такая, бизнеса удел:
За переделом новый передел.
Кто «наверху», тому дано решать,
Кого возвысить, а кого прижать?
И капиталы крупные отжать.
И потому, как в сказочной стране,
Одни гарцуют лихо на коне,
Другие попадают под копыта
Ликует и пирует только свита.
Задумано так изначально,
Судьба не огорчит печалью.
Другой соблазн: чревоугодие, яства.
Насытить плоть и обрести богатства.
Чтоб личный повар ублажал гурмана,
Шашлык сварганил вкусный из барана,
Пельмени приготовил или плов,
Чтоб был едок, как бык, здоров.
За трапезой всегда царил уют,
Глаза сверкали от обилия блюд
Чудесной мировой кулинарии.
Посуда и приборы золотые,
Из горного фужеры хрусталя.
Прием еды для всякого царя
Мистически особый ритуал.
Потом по распорядку светский бал.
Когда полны и требуха, и чрево,
На авансцене возникают девы.
Куда ж без женщин —
Писаных красавиц!
Иным боярам и царям на зависть.
Коль не ослаб, не постарел,
То соберут прекрасных див в гарем.
По статусу высокому положен,
Чтоб утешаться у прелестных ножек.
Пусть купидоны и амуры
Завидуют, взирая хмуро.
Не поразят их золотые стрелы,
Ведь сердцеед на ложе смелый.
Вскружить сумеет голову и слава,
Когда нет меры, то она – отрава.
Недуг сей часто сахаром целят,
Его избыток– натуральный яд.
Поэтому награды на мундирах
Становятся мишенью для сатиры.
Особенно обильный звездопад
Из орденов, медалей нарасхват.
Бывает на мундире места нет
Для новых орденов и эполет.
Иной диктатор, как ребенок, рад
Калейдоскопу красочных наград.
А обрести такой «иконостас»
Несложно, если абсолютна власть.
И звук почетных титулов и званий
Ласкает слух и на трибуну манит.
Тщеславие считается пороком,
Осуждено и обществом, и Богом.
Пока душа жива и жаждет тело,
В потребностях нет нормы и предела.