Очень скоро мелодия оказала действие, и Джо успокоилась, но так и осталась сидеть, уткнувшись носом в плечо Рапсодии, пока Певица мягко не отстранила ее и не взяла в руки залитое слезами лицо.
- Выслушай меня, Джозефина Безымянная. Теперь все изменилось: ты не одна и никогда больше не будешь одна. Я люблю тебя. Мы связаны неразрывными узами, и я здесь для того, чтобы сделать твою жизнь лучше.
Джо всхлипнула:
- В чем лучше?
- В чем угодно. Во всем. В том, что нуждается в улучшении. Твоя мать любила тебя - как могло быть иначе? Кто же не любит своего ребенка? Ну давай, строй мне свои вредные рожи. Правду таким способом не изменишь. Я ничего не в силах тебе объяснить, но сомнений у меня нет. Она тебя любила. А теперь в мире таких людей двое.
Некоторое время Джо смотрела на Рапсодию, потом улыбнулась. Она осторожно отстранила руки Рапсодии со своего лица и вновь улеглась на кровать.
- Ну, ты о себе очень высокого мнения, - проворчала она. - Я никогда не утверждала, что меня НИКТО не любил. - На ее лице появилась насмешливая улыбка.
В глазах Рапсодии проснулся интерес.
- В самом деле? И кого ты имеешь в виду? Ты мне чего-то не рассказала?
- Не рассказала, - со вздохом ответила Джо. - Во всяком случае, пока еще ничего не произошло. Однако я надеюсь.
- И кто же может быть этим счастливчиком? Скрестив ноги, Джо села на постели, взяла подушку и положила ее себе на живот:
- Эши.
- Кто?
- Эши. Ну, ты знаешь. ЭШИ.
- А кто такой Эши?
- Боги, Рапсодия, ты совсем сдурела? Эши! Ну тот, с красивыми волосами, из Бет-Корбэра.
Рапсодия недоумевающе посмотрела на сестру:
- Джо, я совершенно не понимаю, о ком ты говоришь! Кто такой Эши?
Джо закатила глаза:
- ТЫ ЗНАЕШЬ! Парень с... ну, вспоминай. - Она покраснела от смущения.
Рапсодия вопросительно посмотрела на нее, но потом вспомнила о встрече с незнакомцем на городском рынке.
- Ах вот ты о ком! - В глазах Рапсодии засверкали веселые искорки, она наклонилась вперед и прошептала: - Джо, уверяю тебя с полной ответственностью, что у всех мужчин есть... ну... ты понимаешь... это самое...
- Мерзавка! - Джо со смехом ударила сестру подушкой, но краска смущения не сошла с ее лица.
Рапсодия поняла, что девушку не стоит дразнить, и сменила тон.
- А откуда ты знаешь, что у него красивые волосы? - спросила она. Если я не ошибаюсь, нам так и не удалось увидеть его лицо. Он не снимал капюшон.
- Это ТЫ не видела его лица, - поправила Джо. - А я сидела с другой стороны...
- Да уж, - сказала Рапсодия и тут же заработала новый удар подушкой.
- Мне удалось увидеть его лицо, когда он схватил меня за руку. У него волосы цвета меди, но не как у тусклых монет, а как у блестящих кастрюль, которые висят в лавках лудильщиков. И такие голубые глаза... Вот и все, что удалось заметить, - медные волосы и небесно-голубые глаза. Но мне хватило, - Она вздохнула.
- Боги, Джо, а что, если больше в нем ничего и нет? - осведомилась Рапсодия с шутливым беспокойством. - Тебе не кажется, что нужно сначала его как следует разглядеть, а уж потом заниматься поисками свадебных подарков?
Джо с вызывающим видом сложила руки на груди и погрузилась в раздраженное молчание. Рапсодия поспешила восстановить мир:
- Прости, Джо, я вела себя возмутительно. На самом деле хорошо, что ты встретила человека, который тебе понравился. Но если я не ошибаюсь, он хотел отрезать тебе руку?
- Нет, это ты хотела отрезать ему руку, - мрачно напомнила Джо. - Он мило со мной обошелся, вот и все. Давай забудем, ладно?
Рапсодия вздохнула:
- Похоже, с тобой действительно плохо обращались, моя девочка, если ты считаешь, что Эши вел себя мило. Но иногда первое впечатление оказывается самым точным. И ты считаешь, что у тебя есть шансы встретить его еще раз?
- Скорее всего, нет; - ответила Джо, спустив ноги на пол. - Однако он сказал, что навестит нас. - Она потянулась под кровать за ночным горшком.
- Что ж, посмотрим, - Рапсодия встала с кровати и направилась к двери. - Иногда случаются удивительные вещи. А пока ложись спать. Может быть, если ты хорошо отдохнешь, то в следующий раз тебе удастся незаметно забраться ему в карман. - Она подмигнула Джо и открыла дверь.
- Спокойной ночи, сестричка! - ответила Джо. Рапсодия улыбнулась, и Джо почувствовала, как ее обволакивает тепло.
- Спокойной ночи, Джо. - Певица тихо закрыла дверь и прислонилась к стене.
Когда она вернулась в темноту своей комнаты, на душе у нее стало легче, а мрак в спальне уже не казался таким гнетущим.
56
- ОНИ ИДУТ.
- Я знаю.
Салтар встал с каменного кресла, провел пальцами по гранитным подлокотникам. За долгие века их отполировало прикосновение множества рук. Одно из сокровищ, оставшихся с прежних времен, захваченных вместе с другими реликвиями в глубинах Скрытого Королевства, когда великое виллимское поселение-под-землей покорилось фирболгам. Но далеко не самое главное.
- ЕГО АРМИЯ ПРИБЛИЖАЕТСЯ, НО ТОГО, КОГО Я ИЩУ, С НИМИ НЕТ.
Огненный Глаз сглотнул, но ничего не ответил. Дух оказал ему огромную помощь, наделил неуязвимостью - бесценным даром в борьбе за власть, - но он одержим своими идеями, и его трудно отвлечь.
Салтар снял висевшую на шее цепь и рассеянно посмотрел на глаз, изображенный на фоне золотого огня, - символ, давший ему шаманское имя. Огненный Глаз. Так называли его болги. Это имя всегда произносили шепотом.
Амулет с изображением огненного глаза лежал на дне большого ларца в течение многих столетий. Болги Скрытого Королевства боялись даже прикасаться к нему, не говоря уже о том, чтобы надеть. Даже самые смелые охотники Огненных Кулаков старались не приближаться к нему. Только Салтару удалось набраться мужества, вынуть из шкатулки золотой знак и надеть его на шею. Он испытывал наслаждение всякий раз, когда другие болги клана с ужасом отступали перед ним.
Он никогда не задавался вопросом, почему виллимы так далеко спрятали столь могущественный предмет - под грудой тряпок вместе с парой гипсовых львов и перламутровой брошью, безделушками, к которым никто не хотел прикасаться. С того дня, как он вынул из ларя огненный глаз, времена года сменились уже двадцать раз.
Дух почти сразу же сообщил Салтару о своем существовании. Он пришел к нему в темноте, показав болгу собственное отражение и напугав до смерти. Когда он заговорил, его слова было трудно разобрать, но со временем Салтар привык к беззвучному голосу, звучащему в его сознании.