Во всяком случае, большинству она не понравилась.
- В чем бы ни состояла причина, результат налицо, - заключила Кулашава. - Каковы дальнейшие действия, капитан?
- Ситуация не очень-то отличается от той, которую мы ожидали,
- проговорил я, стараясь не думать об умирающих лепешках. - Разница только в том, что приблизиться к "Миру свободы" будет легче легкого. Следуя за ним, мы рассчитали его вектор, поэтому нам остается всего лишь набрать такую же скорость, как и у них, а потом позволить лепешке облепить нас, чтобы снова подлететь ближе.
- Даже если это будет стоить жизни еще одной лепешке? - спросил Джимми.
- Ну и что? - нетерпеливо бросила Кулашава. - Их в космосе пруд пруди.
- К тому же мы не уверены, что причиняем им вред, - добавил я
- и тут же в этом раскаялся. На физиономии Джимми и так застыл ужас, а теперь я читал в его взгляде осуждение, адресованное любителю отрывать головы невинным птахам.
- Тогда за дело! - распорядилась Кулашава, нарушив неуверенное молчание. - Мы и так потеряли много времени. Вопрос к машинному отделению: долго ли продлится набор скорости?
- Это зависит от заданного параметра ускорения, - ответила Ронда ледяным тоном. Видимо, ей моя ремарка тоже пришлась не по вкусу. - При одном "g" на это уйдет около часа.
- При взлете с Ангорски вы набрали два "g", - напомнила Кулашава.
- Это продолжалось самое большее десять минут, а не полчаса, возразил я.
- Вы молоды и здоровы, - заявила она. - Если я могу это выдержать, то вы и подавно. Два "g", капитан. Вперед!
Ронде потребовалось десять минут на запуск двигателей. За это время мы с Билко еще раз проверили вектор движения "Мира свободы" и режим повышенного ускорения нашего корабля. Потом мы на протяжении двух часов переживали двойное тяготение - не очень-то приятное, но терпимое ощущение.
Гораздо серьезнее было другое - окруживший меня холод. Мои приказы немедленно исполнялись, штатные доклады звучали секунда в секунду, но все выговаривалось сугубо официальным тоном, без той непосредственности, которая всегда отличала обстановку на корабле. Я привык к натянутым отношениям с Джимми, но то, как на меня надулись Ронда и Билко, я счел верхом несправедливости.
Я отказывал им в праве на недовольство. Я допускал, что мое замечание было необдуманным; но, если разобраться, разве были у нас доказательства, что мы убиваем лепешки или вообще причиняем им какой-то вред, приближаясь вместе с ними к "Миру свободы"? Лично я склонялся к мнению, что ввиду неких свойств астероида они отлепляются от нас вблизи этого небесного тела.
Однако моя попытка довести это суждение до сведения экипажа завершилась неудачей. С их точки зрения, я продался Кулашаве с потрохами и теперь ради денег был готов на все, даже на массовое истребление бедняжек-лепешек.
Казалось, процессу ускорения не будет конца, но наконец мы разогнались. Настал ответственный момент.
Теоретически мы могли бы обойтись сейчас без лепешек: "Мир свободы" находился в пределах досягаемости, и небольшой дополнительный разгон позволил бы нам его настичь. Однако это привело бы к новой отсрочке и к дополнительному насилию над двигателями, поэтому я приказал Джимми запустить новую музыкальную программу. Его это не очень порадовало, но я уже давно перестал обращать внимание на эмоции юнца. Если Ронда и Билко тоже придерживались на сей счет особого мнения, им хватало ума держать язык за зубами.
Заиграла музыка, произошло облепление/разлепление, неуловимое для глаза, и мы снова сели "Миру свободы" на хвост.
Даже мельком увидев его с расстояния двадцати километров, нельзя было не поразиться; теперь, все больше с ним сближаясь, мы и подавно разинули рты. Одно дело - знакомиться с техническими характеристиками, и совсем другое - видеть собственными глазами огромный астероид, прокладывающий себе путь в пустоте.
Зрелище напоминало рекламный ролик из времен Войны Возврата: астероид с неровной поверхностью, яйцевидной формы, километров восемнадцати в длину и двенадцати в поперечнике, освещаемый только светом звезд... Свечение выброса не позволяло разглядеть сами двигатели, но было ясно, что они огромны. Более светлые участки, рассыпанные по поверхности, указывали на местонахождение антенн и сенсоров; я заметил также пару прямоугольников видимо, люки.
- Он вращается, - прошептал Билко у меня за спиной. Видимо, зрелище так его заворожило, что он забыл об объявленном мне бойкоте. - Видишь, как закручивает выброс из сопла?
- Так они создают искусственное тяготение, - отозвался я. - В те времена еще не изобрели ложную гравитацию.
- Сделаю-ка я спектральный анализ оболочки. - Он застучал по клавиатуре, поглядывая в свой прибор. - Так мы лучше разберемся в этом вращении. Ух ты!
Если бы не ремни, я бы вылетел из кресла.
- В чем дело?
- Какое-то скольжение на фоне звезд, - испуганно ответил Билко, настраивая спектрометр.
- Успокойся, - послышался голос Ронды. - Наверное, это всего лишь лепешка.
- Да, только она нас не облепила, - ответил мой помощник. - Никогда не слышал о лепешках, которые появлялись бы не для того, чтобы покайфовать от бренчания банджо.
- Может быть, так близко к "Миру свободы" они не могут нас облепить, предположил я.
- Я уже говорил... - На лице Билко появилось выражение, заставившее меня прервать тираду.
- Что еще?
- Судя по спектру, это действительно лепешка, - ответил он, стараясь держать себя в руках. - Только не из наших старых знакомых, а совсем другая. Инфракрасная!
Я уставился на него.
- Ты шутишь?
- Взгляни сам. - Он перевел свою таблицу на мой дисплей. - Гораздо ниже стандартной красной лепешки. Предлагаю название - "Инфракрасная".
Будь я проклят, если он не прав!
- Что ж, - молвил я, - мы открыли новую разновидность. Теперь и мы войдем в историю.
- Не в том дело, - хмуро бросил он. - Это не просто новая разновидность, а такая, что отпугивает другие лепешки!
Из динамика раздался свист.
- Мне это совсем не нравится, - призналась Ронда.
- И мне, - поддержал ее Билко. - Может, махнем на все это рукой и сделаем побыстрее ноги?
Я смотрел на стремительно приближающийся астероид.
- Чушь какая-то! - сказал я. - Начать с того, что если это хищник...
- Употребляй множественное число, - посоветовал Билко. - Я засек еще одну Инфракрасную.
- Пожалуйста. Если это хищники, почему мы не встречались с ними раньше? И с какой стати им сшиваться вокруг "Мира свободы", в полной пустоте?
Если у Билко и созрел ответ на мой вопрос, он не успел высказаться: на астероиде сверкнул лазерный луч, и наш динамик поперхнулся.
- Приближающийся корабль, прием! К вам обращается "Мир свободы", услышали мы женский голос. - Просьба назвать себя. Мы с Билко испуганно переглянулись. Я поспешно нажал кнопку.
- Говорит капитан Джейк Смит, космический корабль "Сергей Рок". Мы... С кем имеем честь?
- Сьюзен Эндерли, - ответил голос. - Вам требуется помощь?
- Мы собирались спросить вас о том же, - вмешалась наша вездесущая ученая дама, своевременно появившаяся в кабине. - На связи Андрула Кулашава, руководитель экспедиции.
- Какова цель экспедиции?
- Повидать вас, разумеется. Нам хотелось бы получить разрешение на визит.
- Спасибо за участие, - ответила Эндерли. - Но я могу вас заверить, что у нас все обстоит отлично, и мы не нуждаемся в помощи.
- Рада это слышать, - сказала Кулашава. - Тем не менее мне бы хотелось у вас побывать.
- Видимо, с исследовательской целью?
Я заметил на губах Кулашавы холодную усмешку.
- А также с целью дать вам возможность исследовать нас. Уверена, что мы сможем многому друг у друга научиться.
- Возможно, - ответила Эндерли, помолчав.
Темная масса под нами немедленно осветилась огнями.
- Держите курс на причальные огни, - распорядилась Эндерли. - Там есть специальная пристань. Мы наведем вас нашими лазерами связи.
- Спасибо, - сказал я. - С нетерпением ждем встречи. Лазер потух. Я выключил связь.