Зайдя на территорию нашего участка, подошел к сараю, на котором лежали весла. За ним бежал Олег, хвастаясь, что «сейчас они поедут кататься».
Меня захлестнула обида. Сережа стоял в сторонке. На его лице было обычное безучастное, отрешенное выражение. По опыту я знала, что он сейчас переживает зависть и обиду. Его опять не взяли, опять отвергли. Знала, что ему наверняка тоже хочется покататься на лодке. А Стас в этот момент по-хозяйски стаскивал весла, с шумом стуча ими по крыше нашего сарая.
Больше сдерживаться я не могла. Подойдя к Стасу, сказала: «Возьми. Сережу. Кататься. На лодке». Видимо, он что-то прочитал в моих глазах, потому что не стал спорить и нехотя кивнул ему: «Пойдем с нами!»
Неизбежный конфликт и конец соседским отношениям случился во время празднования дня рождения племянницы несколько лет спустя.
В разгар праздника девушке пришло в голову запустить фейерверк. Соседей в тот день не было – Стас в командировке, Марина с детьми должна приехать на следующий день.
Считая, что не нарушает условий негласного договора с соседями, муж разрешил старшим детям пускать фейерверк с их территории (у нас костровой ямы не было). Мы с Сережей в тот момент спали в домике, который находился далеко от этого места, и ничего не слышали. К счастью, никаких неприятностей и разрушений не произошло. Но, приехав на дачу на следующий день и найдя остатки обгоревшего фитиля в костровой яме, Марина все поняла и устроила скандал с некрасивыми разборками в виде оскорблений в адрес наших родственников.
Возникла крупная ссора. Услышав о произошедшем, я высказала мнение, что нельзя нарушать границы чужой территории без разрешения. Как и нельзя позволять нарушать свои.
Семья мужа дружно осудила меня за эту точку зрения, я оказалась в изоляции. Дети в споре не участвовали. Витя, старший сын, не посмел перечить взрослым открыто.
Позже он зашел в мою комнату и выразил сочувствие.
Сережа, как всегда, молчал (много лет спустя он, высказав свое мнение об этом конфликте, поддержал меня).
На этом история не закончилась. Когда Стас вернулся, Марина рассказала ему о случившемся, и он безоговорочно занял позицию жены. Первое, что он сделал, – наглухо закрыл проход в заборе между нашими участками и запретил Олегу общаться с Сережей.
Я была подавлена. Я не считала эту семью друзьями.
Но мне жалко было отношений между детьми, о которых я заботилась. Окружение для Сережи создавалось сложно. Требовалось прилагать усилия, поддерживать интерес мальчишек друг к другу. Придумывать игры, волноваться о том, чтобы им было интересно и не скучно. Мы оборудовали на даче песочницу, в середине участка стоял большой бассейн, где мальчишки вместе играли и купались. На втором этаже летнего дома муж установил «шведскую стенку», приспособив ее под низкие потолки. Когда шел дождь, дети часами лазали по канатам и веревочной лестнице, играли в палатке. В их распоряжении были настольные игры. Когда сверкали молнии или рано темнело осенью, мальчики целый день проводили в мансарде, спускаясь вниз только чтобы поесть или сходить в туалет.
Все это было разрушено.
Через некоторое время после возвращения в город я проходила мимо дома, в котором жили «бывшие хорошие соседи». Услышав свое имя, подняла голову. На балконе пятого этажа стояли Стас и Марина. Ухмыляясь, Стас швырнул мне ключи от нашей дачи. Оказывается, муж отдал ему запасной комплект, о чем я не знала. После конфликта Стас решил их «вернуть» таким образом. Сцена была настолько унизительна, что до сих пор стоит перед глазами. Ухмыляющиеся лица соседей стали для меня символом предательства и неблагодарности.
Несколько лет спустя дороги наших семей разошлись окончательно. Стас взял необеспеченный кредит на квартиру, с которым не смог рассчитаться. Потом уехал на заработки в Москву и забрал семью с собой. Мы тоже поменяли квартиру, а потом и дачу, купив участок поближе к городу.
Сережины проблемы в школе пришлись на период «дружеских» отношений между нами. Когда я считала, что наши семьи приятельствуют, а дети дружат.
Оказалось, что все усилия и дружба с Олегом не стали гарантией защиты Сережи от травли.
Одно за другим нас постигали разочарования, мы учились на своих ошибках там, где могли бы их избежать.
Старались не терять веру в людей, оставаться открытыми и сохранять доверие к миру.
Глава 11
Первое проявление жестокости
Вскоре после начала учебы в первом классе стали поступать тревожные звоночки об отношении одноклассников к Сереже.
Первым ударом было предательство со стороны детей, которых я считала «резервом обороны» и гарантами защиты для сына.