Двое Муравьишек!
— Вас двое, — изумленно сказала она. И только тут остальные чародейки заметили то же, что она. И поняли, что это означает.
— Один из вас — Горгон! — воскликнула Вилл, вскидывая руки для магической атаки. Ирма последовала ее примеру, а через секунду к ним присоединились Тарани и Хай Лин.
— Но… в кого мы ударим? — растерянно спросила Ирма.
Оба Муравьишки застыли с одинаковым выражением испуга и удивления на лицах.
— Я… Я ничего не делал, — произнес один.
И тут с розового куста лениво слетела ворона и попыталась приземлиться на плечо одного из Муравьишек.
— Нет! — отчаянно закричал он. — Прочь! Убирайся! Ты не моя!
— Как же, как же, — недоверчиво хмыкнула Ирма. — Глотни-ка водички, бестелесный подражатель!
Пока Корнелия пыталась подняться, остальные чародейки приготовились к атаке.
— Нет! — завопила Корнелия. — Остановитесь! Это обман!
— Что? — Вилл в последний момент успела развернуться, и ее стрела-молния, не причинив вреда, пролетела мимо перепуганного юноши. — С чего ты это взяла?
— Потому что Горгон — тот, второй, — торопливо произнесла Корнелия. — Тот, который не плакал.
Чародейки посмотрели на двух Муравьишек. Все в них совпадало до малейшей черточки, только в глазах одного до сих пор стояли слезы.
— Его не волнует ничья судьба, — произнесла Корнелия, указывая на неподвижную фигуру. — Я могла гореть хоть целую вечность, мы все могли бы сгореть, и это нисколько не тронуло бы его. Муравьишка правильно сказал: Горгон не знает сострадания и не понимает, что значит любить.
Тот Муравьишка, у которого в глазах не было слез, замерцал, его фигура начала колебаться.
— Любовь. Забота. Сострадание, — произнес он знакомым ледяным голосом. — Все это ничего не значащие слова. Иллюзии, которыми наивные дураки успокаивают себя. На самом же деле никто ни о ком не заботится, только о себе. — Силуэт продолжал бледнеть, все более походя на алчного призрака, которого они видели среди развалин дома Гагатов. Тело растворялось, но язвительный голос продолжал звучать: — Что мне до твоей боли? Меня больше волнует то, что ты оказалась слишком слаба и не сумела достать для меня последний Фрагмент. Я надеялся, что эта глупая птица отдаст его тебе, но ошибся. Теперь я буду умнее и попробую добыть его сам. Уверен, мне это удастся.
И Призрак Времени устремился к фениксу.
— Нет! — завопила Вилл. — Остановите его!
Муравьишка рванул в сторону Горгона так быстро, что Корнелия успела заметить только движущееся пятно. Он заключил тающую фигуру Призрака в железные объятья, как сделал это когда-то в Башне Орла.
— Ударьте его, — с трудом выкрикнул он. — Ударьте, пока я держу его. Может, на этот раз он не успеет воспользоваться заклинанием времени.
Все пять чародеек действовали как одна. Огонь, Вода, Земля, Воздух и чистая Энергия выстрелили в бестелесного Горгона, пригвоздив его к полу.
— Давайте свяжем его, — предложила Ирма. — Окутаем его такой магией, из которой он никогда не сможет вырваться!
Это была хорошая идея. Пока Муравьишка поднимался на ноги, магическая нить, сплетенная из Стихий, закручивалась вокруг Призрака Времени, как шелковая нить обвивается вокруг гусеницы, образуя кокон. Вскоре их взорам предстала бесформенная фигура, стянутая сияющими магическими путами.
— Должно сработать, — с глубоким удовлетворением произнесла Вилл. — Посмотрим, удастся ли ему выбраться отсюда.
— Бесчувственное животное, — необычно резко выразилась Хай Лин, глядя на Горгона. — Какая ты умница, Корнелия, что догадалась, кто настоящий Муравьишка. Еще чуть-чуть — и я бы ударила того, что с вороной.
— Все из-за феникса. Его пламя напомнило мне, что любовь и забота могут причинять боль. И когда я увидела ваши лица и слезы в ваших глазах… Не знаю, понимаете ли вы меня…
— Конечно, понимаем! — воскликнула Тарани. — Мы чувствовали, что тебе очень больно.
— Да, я знаю… И, оттого что вы волновались за меня, моя боль передалась вам. Вот как это бывает. Если мы переживаем за кого-то, мы становимся уязвимы. Только Горгону ни до кого нет дела.
Ирма нахмурилась.
— Когда ты так говоришь, кажется, что лучше вообще ни за кого не переживать…
— И стать такими, как Горгон? Нет уж, спасибо. Я лучше останусь самой собой, — покачала головой Корнелия.
— Я тоже, — тихо согласилась Тарани.
Корнелия посмотрела на феникса, который снова уменьшился и как ни в чем не бывало сидел на своей жердочке над дверью. Он все еще пылал, но огненные язычки теперь были не больше пламени свечи. Его золотые глаза были по-прежнему устремлены на нее, но в них застыла такая печаль, что чародейке невольно стало жаль его. Несмотря на то, что птица причинила ей такую боль.
— Нужно забрать у Горгона остальные Осколки, — сказала Корнелия. Она знала, что это действительно необходимо, но в то же время понимала, что пытается оттянуть тот момент, когда ей придется еще раз попробовать добыть Фрагмент Феникса.
Неизвестно, сможет ли она вынести это испытание, но если не она, то кто же? Недаром Оракул дал подвеску с фениксом именно ей.
Ирма задумчиво покосилась на коконообразную фигуру.
— Может, мы слишком плотно его связали?
— Но он не может носить Осколки на себе, — возразила Вилл. — У него же нет настоящего тела.
— Ты права. Вряд ли в его костюме призрака предусмотрены карманы, — Ирма почесала затылок. — Вопрос в том, как заставить Горгона рассказать, куда он дел Фрагменты. Может, будем щекотать ему пятки, пока он не сдастся?
— А может, пусть послушает пару часиков твои шутки? — предложила Хай Лин. — Тут кто угодно сдастся.
Все посмотрели на связанную фигуру. Горгон не издавал ни звука. «Может, он потерял сознание, — подумала Корнелия, — если такое случается с привидениями. А может, он задумал очередную каверзу и ждет своего часа?» Последнее больше походило на правду.
— Постойте-ка, — сказала Тарани. — Хай Лин, ты можешь мне помочь? Я хочу поймать нашу пернатую подругу. — Она кивнула в сторону вороны, которая не попала вместе с хозяином в магический плен и теперь опасливо поглядывала на чародеек, пристроившись на шпалере с розами.
Хай Лин задумалась.
— А что, может и получиться… Если Корнелия сгонит ее с решетки, я заставлю воздух опустить ее на землю.
Корнелия потерла виски. Она чувствовала себя больной и ужасно уставшей. Тем не менее для нее не составило труда легким толчком согнать ворону с решетки. Птица с громким карканьем поднялась в воздух и хотела было улететь, но тут Хай Лин выбила воздух у нее из-под крыльев, и ворона неловко плюхнулась на пол.
— Спокойно, — сказала Вилл, взяв птицу в руки. — Не вздумай меня клюнуть!
Ворона бросила на нее пристальный взгляд, но не клюнула, а только обиженно каркнула. «Ловко Вилл умеет обращаться с животными, — подумала Корнелия. — Даже с такими враждебными, как эта птичка».
— У нее что-то привязано к ноге! — вдруг воскликнула Вилл. — Что-то вроде кожаного мешочка. Может, это…
— Я так и думала, — сказала Тарани с довольной улыбкой. — Угадайте с трех раз, что там?
— Спорим, не Горгоновы запасы съестного, — усмехнулась Ирма. — Ну что там, Вилл? Мне не терпится посмотреть!
Лежавший на полу кокон издал приглушенные звуки протеста, и Корнелия убедилась, что они на правильном пути. Тем временем Вилл передала мешочек Хай Лин, и та высыпала его содержимое на ладонь: две подвески — с соколом и орлом — и один небольшой Осколок с изображением совиных перьев.
— Неплохая идея — отдать сокровища на хранение вороне, — заметил Муравьишка.
— Они у нас в руках! — торжествующе воскликнула Тарани. — Мы вернули Фрагменты!
Но радость Корнелии была не такой безоблачной. Больше не было причин откладывать решающий шаг. Чародейку охватила дрожь, она снова обратила взгляд к фениксу.