Таким образом, Папий признавал два источника христианства: одним было устное слово, другим — записанные свидетельства. То, что он предпочитал первое, объясняется скорее психологическими, нежели догматическими причинами.
Папий как бы перекидывает мостик между этапами передачи евангельской традиции — устной и письменной. Хотя при написании книг он пока еще отдает явное предпочтение устной форме, но уже заметны причины, по которым в дальнейшем авторы все чаще будут отказываться от устных свидетельств в пользу писаний.
Позднее, во II веке, предпочтение будет отдано уже письменным источникам.
Христианство возникло на Востоке, но вскоре проникло на Запад.
В Книге Деяний говорится, что первым человеком, обращенным в новую веру на европейской земле, была Лидия, женщина из города Фиатиры в Малой Азии. В то время она торговала багряницей в Филиппах, в Македонии (Деян 16:14).
Одной из наиболее популярных книг, появившихся в ранней Церкви, был "Пастырь Гермы". Его часто цитировали, одно время даже считали боговдохновенным, и, кроме всего прочего, до наших дней сохранилось более 20 отдельных греческих фрагментов на пергаменте и папирусе, датируемых II–IV вв.; два латинских (II и V века, соответственно) и два коптских (саидский и ахмимский).
Есть еще перевод — пересказ на эфиопский язык и короткие фрагменты на среднеперсидском языке, обнаруженные среди манихейских текстов в Турфане.
Пастырь представляет собой красочную религиозную аллегорию, в повествовании которой почти всюду действует суровый человек, одетый как пастух. Он служит проводником Герме.
Это — причудливый калейдоскоп из пяти "Видений", двенадцати "Заповедей" и десяти "Подобий".
Ему присущ строгий морально-назидательный тон.
Основная мысль книги — прежде всего призыв к покаянию, к нравственной жизни, а обращена она к тем христианам, в памяти которых еще свежи гонения и над которыми нависла тень новых потрясений.
Произведение содержит богословские и литературные несовпадения в различных частях книги, что долгое время оставалось загадкой для комментаторов. Некоторые даже предлагали считать, что авторов было несколько. Наименее удачное решение проблемы — предположение, что Герма был младшим современником Климента и писал (а возможно, и публиковал) свое пестрое сочинение по частям, со значительными временными интервалами, объединенными затем им окончательно в одну книгу к середине II века. При отсутствии надежных данных и с учетом довольно противоречивых интерпретаций среди занимавшихся Пастырем ученых проблема, связанная с его датировкой, до сих пор не решена.
Личность Гермы ясно определяется из самой книги. Он открыто и многословно перечисляет подробности своей жизни и жизни его семьи.
Мы узнаем, что, будучи христианином-рабом, он был продан в Рим женщине по имени Рода, которая потом отпустила его на свободу. Став свободным, он женился, был удачлив (хотя и не всегда в ладах с законом), но снова обеднел.
Герма рассказывает, что во время гонений его дети отступились от веры, предали собственных родителей, вели нечестивый образ жизни.
Давая себе характеристику, пишет о том, что он тугодум, но человек неуемного любопытства. В то же время он видит себя "терпеливым, добронравным и всегда улыбающимся, исполненным наивности и простодушия". Из всего этого мы можем заключить, что перед нами простой человек с ограниченным кругозором, но по-настоящему благочестивый и думающий.
Как бы то ни было, его книгу высоко ценили в ранней Церкви как нравственное назидание, и, согласно Афанасию, она служила пособием для оглашаемых, а во II и III веках некоторые церкви даже иногда признавали ее боговдохновенным Писанием. В Синайском кодексе — списке греческой Библии V века — Пастырь (вместе с Посланием Варнавы) располагается после книг Нового Завета.
Тайное распространение, а затем официальное признание христианства в Древнем Риме не привело к революционным преобразованиям в сфере художественного выражения мироощущения человека. Лишь много позднее церковь в своем учении и идейно-воспитательной системе определила роль художественных образов и связанной с их производством деятельности.
Раннехристианские общины не уделяли внимания изобразительному воплощению религиозных тем и либо использовали языческие изображения, наполняя их аллегорическим значением, намекающим на новое религиозное верование, либо прибегали к изобразительным символам, имеющим смысл криптограмм.