"…Она придала суперэтнической системе гибкость, позволившую ей распространяться вширь без тяжелых и кровопролитных войн".
"Антисистема этническая — сообщество людей, объединенных негативным мироощущением".
"Люди, утратившие связь с природным ландшафтом… решили, что они независимы от природного ландшафта… их контакты с местными жителями стали… химерными".
"Психология этноса выражает себя в стихийно сложившейся доминанте… в стереотипе поведения. Но когда на органический настрой действует другой, достаточно мощный, то неизбежна деформация и доминанты и стереотипа. Тогда появляется вместо органического мировоззрения эклектическое и, как правило, с обратным знаком, то есть антисистема".
И еще цитаты:
"Можно себе представить, что люди работают вместе над какой-нибудь великой задачей и к ней сводят и ей подчиняют все свои частные деятельности; но если эта задача им навязана, если она для них есть нечто роковое и неотступное, если они соединены слепым инстинктом или внешним принуждением: то хотя бы такое единство распространялось на все человечество, это не будет истинным всечеловечеством, а только огромным "муравейником". Образчики таких "муравейников" были, мы знаем, в восточных деспотиях… Дело не в единстве, а в свободном согласии на единство". [14]
"Крайне высокую значимость имели прежде всего символы метаязыка, которые… могли отображать целостность. Этот метаязык использовал символику иконы, архитектуры, орнамента, обряда, а также кодовые слова прежде всего религиозно и эмоционально окрашенного этико-нормативного ряда, вокруг которых выстроено русской культурой и закреплено традицией определенное, в основном одинаково ощущаемое всеми представителями этой культуры ценностное и нормативное наполнение. Вот именно это одинаково ощущаемое наполнение, стоящее за кодами-символами БЛАГО, ДОБРО, ИСТИНА, КРАСОТА, ПРАВДА, СВЯТОСТЬ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ… и позволяло содержательно вести русский разговор о целостности…
…Информационное конструирование квазиреальности в СМИ… приобрело такие масштабы, что… общество в массе стало использовать подмены: народовластие — демократия; Советы — парламентаризм; благо — эффективность; производство — бизнес; имущество — собственность; грабеж — приватизация и т. д". [16]
Приведу высказывания западноевропейских ученых:
"Человечество" — пустое слово. Стоит только исключить этот фантом… и на его месте перед нашими глазами обнаружится неожиданное богатство настоящих форм… я вижу множество мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования… и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования… Вот краски, свет, движение… Есть расцветающие и стареющие культуры, народы, языки, истины, боги, страны, как есть молодые и старые дубы… цветы, ветки и листья… У каждой культуры есть свои собственные возможности, выражения, возникающие, зреющие, вянущие и никогда вновь не повторяющиеся. Есть многочисленные, в самой своей сути друг от друга отличные пластики, живописи, математики… Культуры эти, живые существа высшего порядка, вырастают со своей возвышенной бесцельностью, подобно цветам в поле…
…Что значат понятия природы и духа, языческого и христианского, античного и современного в качестве антитез для душевной жизни индийца или русского? Что имеет общего Лев Толстой, из самых недр своего человеческого сознания отвергающий, как нечто чуждое, весь западный мир идей, со Средними веками, с Данте или Лютером; или японец — с Парсифалем и Заратустрой, или что имеет общего индус с Софоклом… миром идей Шопенгауэра, Канта, Фейербаха, Хеббеля или Стриндберга? Разве не свойственно всей их психологии, несмотря на космические устремления, чисто западноевропейское значение? Какими комическими покажутся женские проблемы Ибсена, точно так же заявляющие претензию на внимание всего "человечества", если на место знаменитой "Норы", северозападноевропейской дамы большого города, кругозор которой приблизительно соответствует плате за квартиру от 2 до 6 тысяч марок и протестантскому воспитанию, поставить жену Цезаря, госпожу де Севинье, японку или тирольскую крестьянку.