Эти перемены давно назрели. В одних случаях (Венгрия, Польша) они были осознанны и начали постепенно осуществляться, в большинстве других стран искусственно тормозились, но любой импульс мог привести к их спонтанному и неконтролируемому началу. Таким импульсом явились события в ГДР осенью 1989 года.
Как я уже упоминал, в Берлине в сентябре проводилось очередное, оказавшееся последним, совещание секретарей ЦК партий соцстран, ведавших идеологией. Встреча оказалась очень непростой. Настроение участников совещания было тревожным, полным ожидания пока неясных, но крупных событий. По основному вопросу, вынесенному на обсуждение, – общественно- политическая ситуация в соцстранах и вопросы идеологического сотрудничества – выявился очень широкий разброс мнений – от венгров и поляков, с одной стороны, до корейцев – с другой. Положение осложнялось конфликтом между отдельными партиями и странами – между Венгрией и Румынией, между ГДР и Польшей.
В предварительных контактах с руководителями делегаций мы условились на самом совещании не возбуждать страсти, не обострять противоречия и конфликты, чтобы каждый мог излагать свои позиции, не противопоставляя их другим. Пожалуй, самым задиристым было выступление Фойтика. И это несмотря на то, что перед началом заседаний я имел с ним довольно обстоятельный разговор по проблемам интерпретации перестройки и событий 1968 года. Не исключаю, что этот разговор с ним дал обратный результат. Румынский представитель Олтяну вел себя довольно спокойно и не создавал на этот раз особых проблем.
Мне лично выступление на совещании, прямо скажу, далось нелегко. Я постарался выдержать его в реалистическом духе, сосредоточив внимание на трех вопросах: об идеологических аспектах перестройки в СССР, о перемене взгляда на социализм и его роль в мировом сообществе и о нашем идеологическом сотрудничестве.
Из внутренних проблем основное внимание было уделено перестройке работы партии в общем контексте создания гибкой плюралистической политической системы, которая способна была бы отразить и уловить все многообразие потребностей и интересов классовых, национальных, социальных, возрастных и профессиональных групп населения, а в связи с этим и перестройке идеологической работы.
Вот некоторые выдержки из моего выступления:
«Сегодня идеологическая работа не может состоять в том, чтобы способствовать прохождению команд сверху вниз. Требуется качественно иной ее тип – открытый, обращенный к людям, опирающийся на надежный механизм обратной связи. Приходится вести диалог не только с теми, кто предрасположен к восприятию нашей идеологии, но и с теми, кто проявляет отсутствие интереса к ней и даже отторжение, вести открытую дискуссию…
Одной из главных своих задач мы считаем разработку современной концепции социализма. Здесь многое еще предстоит осмыслить. Мы всегда говорили: социализм наследует все лучшее, что достигнуто на предшествующих ступенях общественного развития. Но, думается, перечень общечеловеческих достижений, которые мы собирались взять с собой, был заметно сужен. Сейчас мы отчетливо сознаем необходимость использования не только производительных сил, накопленных ранее, но и ряда экономических, социальных, политических институтов, не исчерпавших своей исторической прогрессивности…
Современная концепция социализма включает в себя, по нашему мнению, признание необходимости его более глубокого и естественного вхождения в мировое сообщество. Речь идет о преодолении во многом искусственных, в том числе идеологических, барьеров, которые разделяли до сих пор страны и государства вопреки объективным хозяйственным, духовным да и политическим императивам. Я уже не говорю о такой самоочевидной для всех задаче, как обеспечение выживания человечества, которая настоятельно требует преодоления его раскола на два ожесточенно соперничающих лагеря…
Наши страны идут в мировое сообщество не с пустыми руками. Они способны внести весомый вклад в мировую цивилизацию. Когда мы подчеркиваем значение общечеловеческих интересов, нравственности и морали в политике, когда мы выступаем против идеологизации межгосударственных отношений, речь для нас идет не о тактическом лозунге, а о принципиальной позиции – позиции, которая в полной мере отвечает нынешнему этапу развития человечества, его военным, экологическим, информационным, технологическим и другим реалиям. Такой подход позволяет нам проводить уверенную политику на международной арене…»