Внутренняя противоречивость политики Кадара привела к тому, что в руководстве ВСРП, в ближайшем окружении Кадара оказались люди разных привязанностей и взглядов: с одной стороны, представители «старой гвардии», сторонники твердой линии, задававшие тон особенно сразу после 1956 года, – Ференц Мюнних, Дьердь Марошан, Золтан Комочин, а с другой – деятели реформаторского толка Дьердь Ацел, Реже Ньерш, а затем Дьердь Лазар. Как традиционная, так и реформаторская части кадаровского руководства постепенно пополнялись новыми, более молодыми людьми. С одной стороны, это были Карой Грос, Янош Берец, а с другой – Имре Пожгаи, Дьюла Хорн, Матиаш Сюреш.
Между ними постоянно шла скрытая борьба, приводившая к отдалению от руководства одних и приближению других, но практически вокруг Кадара все время были люди из этих противоположных групп. Он умело регулировал отношения между ними, сохраняя политическое равновесие в меняющейся обстановке.
Это балансирование имело не только внутренний, но и международный аспект. Дело в том, что реакция в Советском Союзе и других социалистических странах на венгерский опыт была весьма сложной. С одной стороны, авторитет Кадара как человека, который справился со столь тяжелой ситуацией и вывел страну из кризиса, а с другой – его реформаторские устремления и более гибкая линия в отношениях с Западом вызывали настороженность в брежневском руководстве да и у ортодоксально настроенных руководителей других соцстран.
Кадар не мог не считаться с настроениями советского руководства, особенно после 1968 года. Этим, думаю, в немалой степени объясняется осторожность и непоследовательность его действий по принципу «шаг вперед, полшага назад»: то поддерживает реформаторов, то отодвигает их в сторону.
К концу 70 – началу 80-х годов в Венгрии под влиянием реформ сложилась неплохая, сравнительно устойчивая экономическая и политическая ситуация. Мне лично в те годы привелось убедиться в этом во время поездок в Венгрию по приглашению моих коллег по Высшей партийной школе и Институту марксистских исследований ЦК ВСРП Йожефа Сабо, Иштвана Хусара и Шандора Лакоша. А дальше начались осложнения.
Как потом говорили сами венгерские друзья, ими была допущена переоценка достигнутых положительных результатов в экономическом развитии страны и возможностей на будущее. Исходя из этого, приняли новый план на первую половину 80-х годов с явно нереальными целями как относительно темпов экономического роста, так и в деле повышения жизненного уровня населения.
Сказалось общее ухудшение конъюнктуры мирового рынка, а, как известно, это в первую очередь и сильнее всего отражается на более слабых его участниках. Для Венгрии наступили тяжелые времена, связанные с возвращением кредитов и уплатой процентов. К этому времени «выдохся» и экономический рост в СССР, сузились его возможности в экономическом взаимодействии с партнерами по СЭВ. Резкое снижение мировых цен на энергоносители уменьшило валютные поступления Советского Союза, но в первые годы мало что дало и партнерам СССР по СЭВ, поскольку здесь действовал принцип усредненных за последние пять лет мировых цен.
В общем в середине 80-х годов Венгрия вступила в полосу экономических трудностей. Экономическая реформа и ее проводники оказались под огнем критики. С новой силой вспыхнула борьба между сторонниками рынка и плановой экономики.
Думаю, что в экономических неудачах в какой-то мере начала сказываться и специфическая ситуация в руководстве страны. В нем Кадар с самого начала занимал особое положение. А по мере ухода «старой гвардии» становилась все большей дистанция, отделявшая его от других членов руководства. Безусловно, Кадар – крупная политическая фигура, человек, вызывающий чувство уважения тем, что он пережил и в конечном счете сделал для страны.
Янош Кадар с большим пониманием и симпатией встретил курс на ускорение социально-экономического развития Советского Союза и перестройку. Он увидел в этом и большой шанс для Венгрии – теперь можно было действовать смелее, идти вместе с Советским Союзом по пути экономических и политических преобразований. Сложилось и личное взаимопонимание между ним и Горбачевым, тем более что они и раньше были хорошо знакомы. Во время визита Горбачева в Венгрию и других встреч двух руководителей я видел, с каким уважением и вниманием они относятся друг к другу.