Спрятавшись ото всех у Лёни, она, коротая вечера с пачкой сигарет и бокалом коньяка, думала о своей жизни, в которой пора было что-то менять. Нет, она ни капли не жалела о прошлом, она просто хотела сделать что-то, способное избавить её от нахлынувших бурным потоком чувств и эмоций, которые были ей чужды. Перемены были резкими даже для неё самой, и она ещё какое-то время пугалась отражения в зеркале. За несколько дней она превратилось в то, кем была теперь - робот с запрограммированным набором действий. Так казалось проще. Проще, когда не подпускаешь никого слишком близко. Со всем можно справиться, пока в твою душу не ломятся. Только вот Роману было плевать на это, и он разворошил её эмоции, как мальчишка-сорванец - улей. Он срывал с неё все защитные слои, проникая под кожу, и она, обороняясь, жалила его словами. Ужалив, пчела умирает.
Опустошённая, измотанная, выдохшаяся, Копейкина тихо всхлипнула. Слёзы. Откуда? Разве она умеет плакать?
Громко переговариваясь, в курилку вошли Сизов с Финогеновым. Заметив сгорбившуюся тонкую фигурку на полу, оба замерли. Щербатый первым пришёл в себя и дёрнулся к девушке: - Женя? Жень, ты чего? Случилось что? С Лёнькой что-то?
- Всё хорошо, - отчеканив, она поднялась и, гордо выпрямившись, смахнула рукой слёзы. Никто не увидит её падения. Никто. Ни один человек никогда не узнает, какой слабой она может быть.
- А ревёшь почему? - Толик сдвинул на переносице густые брови.
- Дым в глаза попал, - Женя натянула на лицо улыбку. Повернувшись к генеральному, она ровным голосом произнесла: - Дмитрий Александрович, я увольняюсь. Заявление будет на вашем столе через двадцать минут. А теперь, прошу прощения, мне нужно идти, - резким шагом, с идеально прямой спиной, с высоко поднятым подбородком и устремлённым вперёд взглядом она прошла мимо мужчин к выходу, унося с собой глубоко запрятанные эмоции, которым позволила на мгновение вырваться наружу. Так и должно быть. Она сильная. Она справится.
Глава 46
- Ты что-нибудь понял? - Дмитрий с удивлением смотрел на закрывшуюся за Женей дверь.
- Я понял лишь то, что её ни в коем случае нельзя отпускать, - Щербатый прислонился спиной к стене. - Вызывай Крюкова.
- Чёрт, я перестал замечать, что творится в моём офисе! Какой из меня руководитель?
- Хватит. Ты не можешь следить за каждым.
- А должен! - Сизов со злости пнул ногой лавку. - Толь, почему всякое блядство так незаметно подкрадывается?
- Потому что это блядство. Расслабься, - Финогенов положил руку на плечо любовника. - Ты найдёшь верное решение, я знаю.
- Спасибо за поддержку, - Дмитрий обнял мужчину. - Мне важно, чтобы ты верил.
- Эй, мы на работе, не забывай.
- Тяжело, находясь рядом, не прикасаться к тебе.
- Дома, всё дома, - Щербатый мягко отстранился.
- Ты сегодня работаешь.
- Потерпи до завтра.
- Легко сказать.
- Дим, не ной, - Толик теперь часто обращался к Сизову по имени, и если сначала любовник дёргался, помня, что последний раз последовало за этим обращением, то со временем привык и воспринимал как должное.
Они притирались друг к другу, стараясь как можно больше узнать о партнёре. Дмитрий даже к шансону пристрастился, хотя всю жизнь слушал совершенно другую музыку. Прокрутив пару раз «Кольщика» Круга, он сказал, что прежде не слышал такой надломленной честности и понимает, почему Финогенову это нравится. Он не лез к Щербатому с беседами о высоком, ценил его простоту и прямоту и, как это ни странно, начинал любить Россию в его лице. Ту Россию, в которой есть место обычным мужикам. И ещё он обожал слушать о Кирилле и мог по несколько раз переспрашивать одно и то же. Он будто видел Антонова воочию, воссоздавал в голове образ этого человека и сожалел, что никогда не сможет познакомиться с ним.
Раньше их общение в большей степени было односторонним, но сейчас Щербатый пытался исправить это, активно интересуясь жизнью любовника и им самим.
- Я не ною, - Сизов устало вздохнул. - Котлет пожарить?
- Дим, мой желудок привык ко всему, но твои котлеты смогли его удивить, поэтому дождись меня, ладно? Заедь вечером к Ирке и перехвати у неё чего-нибудь.
- Да, ты прав.
- Но мне приятна твоя забота, честно.
- Не хочу, чтобы однажды ты променял меня на чей-то борщ.
- Уймись, я его и сам могу приготовить.
А за дверью, зажав ладонью рот, замерла любопытная Верочка Любимцева, тараща удивлённые глаза и едва сдерживаясь от неприличных слов. Увидев Женю, вышедшую из курилки с каменным лицом, она просто не могла не узнать, что же там произошло. Кто же знал, что услышанное превзойдёт все её ожидания?
Осторожно ступая, она отошла подальше от двери и только потом позволила себе прибавить шаг.
Костя должен знать!
Сколько раз он восторженно говорил о своём обожаемом Финогенове! А кем в итоге оказался этот жуткий тип? Педиком! Педиком, трахающимся с Костиным братом!
Вера бойко стучала каблуками по полу, направляясь к кабинету своего начальника. Он похвалит её за то, что открыла ему глаза. Он поймёт, что она самая лучшая.
Пройдя через приёмную, она без стука вошла к Кондратенко и почти пропела: - Костик, у меня такие новости!
- Что, слизала очередную кучу дерьма? - Константин оторвал взгляд от документов и с брезгливостью посмотрел на секретаря.
- Зачем ты так?
- А как, Вер? Ты бы так работала, как сплетни собираешь. Я когда тебя просил со складами связаться?
- Ой, сейчас расскажу тебе новость и позвоню, - девушка поморщилась.
- А ты не охренела? Пару раз протёрла спиной мой стол и решила, что всё можно?
- Да как ты можешь! - Любимцева задохнулась от возмущения. Нечто подобное ей когда-то сказала мерзкая палка из информационного отдела.
- Могу.
- Ты не знаешь, кто тебя окружает!
- Глядя на тебя, догадываюсь, - Кондратенко отложил бумаги в сторону и откинулся на спинку кресла. - Говори, а то у тебя уже из ушей лезет.
- Твою любимый охранник, оказывается, гомик! - Вера едва не пищала от восторга.
- За языком следи.
- Я серьёзно! Я сама слышала! Он с твоим братом спит, представляешь? Вот это новость!
- Подойди, - Костя дёрнулся вперёд.
Ничего не подозревая, счастливая Любимцева, покачивая бёдрами, подплыла к столу. Вытянув руку, мужчина схватил её за волосы и притянул к себе, шипя в лицо: - Если ты, сука, рот свой откроешь где-нибудь, на жизнь задницей зарабатывать будешь, поняла?
- Ты чего?
- Я спрашиваю, поняла? - Кондратенко сильнее сжал волосы, натягивая их и причиняя тем самым боль бывшей любовнице.
- Поняла, - жалобно пискнув, она попыталась отстраниться.
- Заявление пиши.
- Какое?
- По собственному, - разжав пальцы, Костя оттолкнул от себя секретаршу.
- Не буду!
- По статье уволю.
- За что?
- Причины найду, поверь. Пошла вон.
Когда плачущая Верочка выбежала из кабинета, мужчина вышел следом и, бросив на неё озлобленный взгляд, прошёл мимо, громко хлопнув дверью в приёмную напоследок.
Желание придушить эту тварь не отпускало. Есть же люди, которым чужая жизнь покоя не даёт!
Нельзя сказать, что Кондратенко не был удивлён новостью, но и ошарашить она его не смогла.
Какая разница? Его отношение к Щербатому такими вещами не изменить.
С братом, торопливо идущим откуда-то, он столкнулся в коридоре.
- Кость, если ничего важного, давай потом? - Дмитрий заметно нервничал. - Мне сейчас одно важное дело решить надо.