Раньше, когда мы находились рядом друг с другом, в основном говорила я. Теперь же я сутками молчала. Часто Лонго разрывал тишину. Пытался заговорить. Не добиваясь моих ответов, просто что-то рассказывал. Несколько раз даже что-то про свою работу. Но я не слушала, не реагировала. В основном слышала только собственные мысли.
- Мира, прекрати, - Матео перевернул меня на спину и уперся руками о кровать по обе стороны от моей талии. – Лучше бы ты кричала, ревела, била меня кулаками. Но, пожалуйста, прекрати молчать.
- Я больше не вижу смысла разговаривать с тобой, - произнесла сухо, холодно. Наверное, вообще никак.
- Ты же меня любишь, - Лонго наклонился быстрыми, жадными поцелуями осыпая мое лицо. Губами касаясь щеки, виска, подбородка и губ.
- Любил ли ты меня, когда я пыталась попросить тебя вызвать скорую, а ты назвал меня грязной шлюхой, с которой все не так? Или, может, ты с любовью посчитал, что я раздвигаю ноги перед всеми, когда меня чуть не изнасиловали?
Я совершенно никак не реагировала на поцелуи. Словно их вообще не было. Просто неподвижно лежала.
- Я ревнивый идиот. Но я уже говорил – такого больше не повторится, - жадными поцелуями опускаясь к моей шее, Лонго рукой пробрался под мою кофту. Положил ее на живот.
Я ничего не ответила. Просто лежала так, словно меня тут и не было. Лонго рукой поднялся к груди, но, почему-то резко остановившись, поднял голову и посмотрел мне в глаза. Я не знала, что он там увидел. Во мне сейчас было лишь сплошное «ничего». Но Матео выругался и, отстранившись от меня, покинул комнату.
Я предполагала, что он пошел в соседнее помещение. Там был выход к балкону, где он курил. Иногда, когда у меня в палате было приоткрыто окно, как сейчас, я чувствовала горький запах дыма.
***
Ближе к выписке из больницы, я начала приходить в норму. Я не понимала в чем причина – в том, что мне перестали давать некоторые лекарства или в том, что мое самочувствие вообще улучшилось, но постепенно ко мне вернулись и эмоции.
Лучше бы этого не происходило. Намного приятнее пустота, чем то, как я заперлась в душевой комнате, под предлогом помыться, но в итоге сидела на холодной плитке и ревела. Не из-за Сандры или того ублюдка. На них плевать. Меня раздирало на части из-за Матео. Я вспоминала о том, как он тогда на меня смотрел, как называл шлюхой, как тащил по коридору, явно показывая, что ему плевать, даже если я упаду или со мной произойдет что-то значительно хуже. Он ведь и хотел собственными руками устроить мне это «хуже».
Я не знаю сколько так ревела. Наверное долго. До тех пор, пока Матео не начал стучать в дверь и спрашивать, как я. Не дождавшись от меня ответа, сказал, что сейчас выбьет дверь. Мне пришлось быстро собрать себя по кусочкам и какими-то неведомыми силами заставить себя все таким же холодным, сухим тоном, ответить, что со мной все в порядке.
В день выписки, я уже полностью вернулась в прежнее состояние. Хотя бы физически. Меня больше не шатало. Голова не кружилась. Исчезла слабость. Лишь временами я еще покачивалась и перед глазами темнело. Но это происходило настолько редко, что я на подобное не обращала внимания.
Я собиралась вернуться в общежитие. Просить там поменять мне комнату, но Лонго увез меня в свою квартиру.
Пока что он, к счастью, держал расстояние, но легче от этого не становилось. Мы находились на одной территории и из-за этого некоторые соприкосновения были неизбежны. Хоть и я пыталась их пресекать. Если Матео заходил в комнату, я ее покидала. Если он за ужином заставлял меня садиться с ним за один стол, я опять молчала, смотрела куда угодно, но не на Лонго, практически ничего не ела. После больницы у меня так и не появилось аппетита.
И ночью я ушла спать в гостиную на диване. В полной темноте и тишине, я чувствовала, что Лонго вошел в комнату. Долго стоял около дивана, а я, лежа на боку, делала вид, что сплю. Хотела лишь одного – чтобы он поскорее ушел. Находиться рядом с Лонго было больно.
Так прошло несколько дней, во время которых я опять появилась в университете. Это были последние дни перед началом каникул и мне следовало слишком многое закрыть.
Там я и услышала про исчезновение Сандры. Кажется, об этом даже в сети писали – про пропажу молодой, но уже популярной актрисы.
Я бы могла зайти в сеть и почитать статьи, но не стала этого делать. Было глубоко плевать на то, что произошло.
***
Наступили каникулы и я, какое-то ненормальное успокоение начала поучать от книг по экономике. Купила несколько в книжном и постоянно их читала. В этот период мне хотелось лишь одного – закопаться в новой информации. Хоть и нутром я понимала, что это было сродни желанию убежать. Закопаться в собственном крошечном мире, который все равно трещал по частям.