- Прости меня, дорогая мамочка, ради Бога! За все... за мою неблагодарность и невнимательность, - положив цветы, покаянно склонилась она над могильным холмиком. - Напрасно я тебя упрекала. Ты любила меня и делала все для моего счастья... по своему разумению. Ну, ошибалась... А я сама разве правильно поступала? Разве не виновата, что потеряла Костика свою единственную любовь? Надо мне было слушаться сердца, как советовал папа...
Рыдая, Надя опустилась на колени перед могилой, посмотрела на фотографию, где Лидия Сергеевна улыбалась счастливой белозубой улыбкой, и слезы застилали ей глаза, а сердце разрывалось от боли.
- Не знаю, мамочка, как буду жить дальше. Не вышло у меня с Олегом того, о чем ты мечтала. Но я еще встречу такого, кого полюблю по-настоящему! И добьюсь всего, что ты для меня хотела! Обещаю тебе это, спи спокойно!
Слезы градом лились из глаз Нади, но лицо выражало решимость.
- Еще раз, прости меня, грешную... Я не сумела отдать тебе при жизни дочерний долг и теперь уже ничего не поправить... Буду горько каяться в этом до конца дней!
Она склонила голову на принесенный огромный букет пышных роз и ее плечи сотряслись от рыданий.
Глава 26
К НОВОМУ БЕРЕГУ
Михаил приехал в Западносибирск в июне. Стояло короткое, жаркое сибирское лето; воскресенье, в центре малолюдно. Западносибирцы устремились на природу: трудиться на садовых участках, отдыхать и загорать на Обском море. Оставив вещи в гостинице "Сибирь", в забронированном для него номере, решил прогуляться и познакомиться с городом, где предстоит жить и работать. Думал пройтись по центру, а потом съездить в Академгородок к Дмитрию. А не застанет дома, так посмотрит, как живут ученые, полюбуется на водохранилище, а может, и искупается.
Выйдя на Красный проспект, Михаил направился к центральной площади. Отдал должное грандиозному зданию Оперного театра - оригинальная архитектура! - и двинулся дальше, повернув к драматическому, "Красному факелу".
Как и большинство городов России, этот промышленный и культурный центр Западной Сибири мало преуспел в городском строительстве. Новых, красивых зданий совсем немного. Понравились Михаилу открытые, жизнерадостные лица сибиряков; в общем, он остался доволен увиденным. Что ж, город большой, благоустроенный; гастролером он здесь не сделается, попробует пустить крепкие корни.
Хорошее впечатление от города и бодрый настрой усилились, когда приехал в Академгородок. Центр сибирской науки выглядел превосходно: расположен в лесной зоне, застроен красивыми зданиями - вид современный, солидный; утопает в зелени, воздух чистый, ароматный. Похоже, здесь созданы все условия для плодотворной работы.
С Дмитрием Ивановичем Прохоровым Михаил не виделся с того дня, когда его взяли в плен моджахеды. Сдружились они еще в следственной группе, в Москве; Дмитрий, военный юрист, лет на пять его старше. Теперь он навел справки и узнал: Прохоров демобилизовался по состоянию здоровья, вернулся на родину, в Сибирь, работает в системе МВД. Телефона раздобыть не удалось, но дали домашний адрес. Дмитрий ничего о нем не знает - появление пропавшего друга его, наверно, и удивит, и обрадует. "Ну и сюрприз я ему поднесу! - предвкушая теплую встречу, радовался Михаил. - Хоть один старый друг - все легче!" Но Прохорова он дома не застал: тот и в выходной день куда-то выехал по делам службы.
- Вы, Михаил Юрьевич, проходите, не стесняйтесь! - приветливо пригласила его жена Дмитрия, когда он представился. - Вот сюда, пожалуйста! Я вас чаем напою. А Дмитрия Ивановича мы сейчас разыщем, дело привычное, пообещала она, усадив Михаила за стол в светлой, уютной кухне. - Сообщим через дежурного по управлению, - сумеет, думаю, вырваться. - И бросила взгляд нескрываемого любопытства на высоченного, симпатичного мужчину неожиданный гость ей понравился.
Невысокая, кругленькая, как сдобная булочка, с живыми черными глазами, она радушно угостила Михаила и попросила пройти в гостиную.
- Сейчас прибегут мои сорванцы, кормить их буду. Придется вам немного поскучать у телевизора.
Но тут раздался звонок телефона.
- Ты что меня вызывала, Тася? - встревоженно спросил муж. - С близнецами ничего не случилось?
- Да нет, с прогулки еще не пришли. Но в доме тебя ждет неожиданная встреча.
- Пожалуйста, родная, без загадок! Занят очень. Мы же не в бирюльки здесь играем!
- Да ты подожди сердиться! Юсупова Михаила Юрьевича знаешь?
- А что, о нем что-нибудь появилось? Кто-то из наших приехал?
- Только не падай - спокойно! Он здесь, у нас дома сидит, - живой и здоровый.
- Да быть не может! Еду! - воскликнул Прохоров после секундного замешательства.
Когда через полчаса Дмитрий Иванович ворвался к себе домой и убедился, что перед ним действительно Михаил, живой и здоровый, только с годами возмужал и заматерел, - он был вне себя от изумления и восторга, принялся всячески обхаживать пропавшего товарища. Вот и не верь после этого в чудеса и Божье провидение!
Прохоров, среднего роста, хорошо сложенный, но худощавый, рядом с Каланчой (так в группе прозвали Михаила) казался совсем небольшим.
- А ну-ка, мать, накрывай нарядную скатерть! Продемонстрируем гостю сибирское гостеприимство! Медвежатину в горшочке пробовал? То-то! Наших огольцов на кухне покормишь! - весело командовал он. - Я тебя, Миша, не отпущу, пока все не выложишь про свою одиссею. И не думай, что сегодня в город вернешься! - приговаривал он, тиская друга железными ручищами. - Хочу знать все - до мельчайших подробностей!
Друзья просидели за столом до поздней ночи, опорожнили две бутылки, но не захмелели и чувствовали себя превосходно. За это время Михаил поведал Прохорову о своей неволе и приключениях, умолчав лишь о личных переживаниях.
Дмитрий Иванович рассказал, как долго пытались его разыскать и вызволить; как решили, что погиб, и сообщили об этом его невесте, когда вернулись в Москву.
- Ну как она теперь? Наверно, вместе вы? - осторожно осведомился он, сознавая, что могло произойти всякое.
- Не дождалась; у нее теперь другая семья, - тяжело вздохнув, признался Михаил. - Предала она нашу любовь, хотя винить ее трудно. Этот вопрос для меня закрыт!