- Теперь твоя очередь. - Дмитрий Иванович откинулся на спинку стула и сосредоточенно посмотрел на друга, всем своим видом показывая, что готов внимательно слушать. - Выкладывай, Миша, что тебя привело.
- Ты, Иваныч, ведь знаешь, что в городе от нас, не без твоей помощи, отвязались. Козырь, после того как мы его проучили, слинял. Говорят, аж в Швейцарию подался, виллу там купил и живет, - неторопливо начал Михаил. Другие оказались послабее, но прибрать фонд к рукам все еще мечтают. Теперь хотят подорвать нас изнутри - иным методом.
- Это как же? Говори яснее! - оживился Прохоров и, не скрывая интереса, поудобнее устроился на стуле.
- Погоди немного, сейчас тебе вся их комбинация будет понятна, сделал легкий жест рукой Михаил. - Мне сдается, что нас хотят задушить своими же руками, с помощью бывших афганцев.
- Каким же это образом? - вновь не удержался от вопроса Дмитрий Иванович.
- К нам из Москвы прислали "укрепление", заместителя Ланского, некоего Пенькова; ты о нем, наверно, слышал. - Михаил немного волновался. Владимир Георгиевич сначала даже обрадовался: знал, что тот имеет связи с правительственными чиновниками. Пригодится, считал. Но вышло плохо.
- Что именно? Не тяни резину! - опять не выдержал Прохоров: ему было любопытно.
- А то, что, поработав недолго, Пеньков предложил реорганизацию. Видно, там, наверху, хорошо все продумали. По их плану-фонд делится на две части. Одна - производственная, зарабатывает деньги; другая - распределяет блага. Ты понял? Хотят поделить на две самостоятельные организации. В одной - финансовые средства, выделяемые сверху и собственные, а в другой контора Ланского. Которая должна распределять то, что дадут. Неплохо задумано? - И умолк, стараясь унять негодование.
- Вроде бы дошло-о до верблюда! - протянул невесело Прохоров. - А неглупо рассчитали, может и получиться. Так воровать легче, и по-крупному! Ну а я чем могу быть полезен? Ведь не с пустыми руками ты явился? Так?
- Конечно! Как узнал, что уходишь, - сразу бросился к тебе, откровенно признался Михаил. - Выручи еще раз! Узнай, пока еще есть связь, все о Тихоне Пенькове. Чем занимался, с кем дружил. Нам нужно знать, кто за ним стоит. Придется опять занять круговую оборону. - Он помолчал. - А на новой работе от души желаю успеха! Мои ребята тебе всегда помогут, можешь не сомневаться. Не говоря уже обо мне. Сам знаешь!
"До чего же трудно нам придется без Дмитрия! - думал Михаил по дороге домой. - Придется искать новых друзей в этой продажной конторе. Есть ведь еще хорошие люди? До чего же все надоело... и тянет домой, в Москву..."
- А не придираешься ли ты к нему понапрасну? Мне кажется, он ошибается, - не согласился с Юсуповым Владимир Георгиевич. - Парень молодой, горячий. Связан с правительством. Хочет стать самостоятельным. Нормальное честолюбие! И нам спокойнее. Где деньги, там всегда склока.
- Удивляюсь твоей доверчивости! - решительно возразил Михаил и даже слегка пристукнул ладонью по столу шефа; они, как всегда, при обсуждении щекотливых вопросов, сидели вдвоем в кабинете Ланского, задержавшись после работы. - Ну разве ты не видишь, какую подрывную деятельность он развил? И какие денежки ты собираешься распределять? Которые Пеньков со своими хозяевами разворуют, а ты и проверить их не сможешь, раз они самостоятельные. Средств тебя лишат, а все претензии будут к тебе! - Михаил весь кипел от возмущения. Чтобы успокоиться, встал, походил по кабинету; снова сел. - Запросил данные на Пенькова, чтобы сориентироваться, как с ним сладить, но хотел бы и у тебя узнать, что о нем известно.
- Мало я его, к сожалению, знаю, - раздумчиво произнес Владимир Георгиевич. - Слышал в Афгане, что есть такой, в тылу работает, отзывы самые лестные: мол, хороший, свойский малый. Помогал офицерам посылки домой переправлять. Оборотливый. Говорили, что много чего сам отправлял: дубленки там, радиотехнику... Но кто этим не грешил? - Он подумал немного. - А ты всерьез полагаешь, что он с высокими чинами хочет казну, отпускаемую ребятам, и наши доходы разбазарить? - Поднял на Михаила недоверчивый взгляд. - До чего же мерзко, коли так!
Юсупов сидел устало положив руки на стол и мрачно размышляя - как бы взвешивая все "за" и "против". Ланской решил успокоить верного сподвижника:
- Знаешь что, Миша? Поедем со мной в Москву, а? - предложил он, тепло взглянув и положив свою ладонь на его руку. - Меня пригласили на похороны Трифонова. Ты о нем слышал. Очередное заказное убийство, которое, конечно, не сумеют раскрыть. Так вот, - мягко добавил он, - хоть дело и невеселое, но все же оторвешься немного от всего, развеешься. Заодно и о Пенькове больше узнаешь. Соскучился небось по Москве? - И улыбнулся, глядя на прояснившееся лицо Михаила. - Вот как я здорово угадал! А я проведу совещание с руководителями движения. Думаю, сообща отобьем охоту у чиновников лезть к нам в карман, какого бы ранга они ни были! - Поднялся, тронул Михаила за плечи. - Ну все! Пошли домой! Ты холостяк, а меня семья ждет. - В дверях остановился, напомнил: - Не забудь: завтра к девяти в аэропорт - спонсоров встречать.
После ухода шефа Михаил долго еще сидел в его кабинете, поддавшись мрачному настроению. Спешить ему действительно некуда: дома никто не ждет. Как никогда за все это время, почувствовал, что устал от непрерывной борьбы и от неустроенности своей жизни в Западносибирске. Нет, он слишком привередлив, так ему никогда не завести семьи. Никого он не может принять в сердце, все сравнивает со Светланой... Это просто Божья кара, что он не в силах ее забыть!
Было у него несколько курортных романов, но это с замужними женщинами; выдавали себя на отдыхе за свободных - от скуки или в поисках приключений. Одна, очень интересная дама, врач-кардиолог, немного старше его, так долго скрывала свое истинное семейное положение, что они регулярно встречались почти год - в его неуютной холостяцкой квартире, которую снимал для него фонд, - терять московскую прописку он не хотел. Объясняла она это тем, что муж ее, хирург, уехал на работу по конкурсу в Штаты. Они давно разошлись, но развод, по его просьбе, не оформили, иначе не выпустили бы за границу. Дома остались его родители, больные старики. Вот вернется, и они все устроят. Только когда Михаилу надоел неустроенный быт и он потребовал пусть переезжает жить к нему, она призналась, что у нее дома не только муж, но и двое детей.