Девушка качает головой.
— Знаешь, можешь рассказать мне правду в любое время. Возможно, я даже сжалюсь над тобой и отпущу. — Это наглая ложь, она еще очень долго не выйдет за эти двери.
Выражение ее лица становится жестче, и она снова слегка приподнимает подбородок.
— Правильный выбор, детка. Я тоже хочу вытрясти из тебя правду. И рад, что мы с тобой на одной волне.
Пейтон смотрит на меня, и я вижу в ее глазах аргументы, которые она отчаянно хочет выплеснуть на меня, но так и не делает этого.
Почему? Почему она просто не скажет мне все?
Потому что не хочет признавать себя лгуньей.
— Лука, — кричит она, когда я разворачиваю ее и толкаю к жалюзи. Деревянные планки бьются о стекло, а дыхание Пейтон становится неровным.
Грязная маленькая лгунья. Мой член снова становится твердым от одной только мысли об этом.
Прижавшись всем телом к ее спине, я дышу ей в ухо, скользя руками по ее талии к узлу на веревке, которая обвязана вокруг нее.
— Представь, как бы ты выглядела сейчас для моей команды, если бы не попросила закрыть жалюзи. — Девушка громко сглатывает. — Они бы увидели твои розовые, твердые соски, прижатые к стеклу, жар на твоих щеках, желание в твоих глазах.
— Лу, — хнычет она.
— Тебя это заводит, детка, представлять, как они смотрят на тебя?
Наконец, ослабив веревку, я снимаю ее с ее тела.
— Ты бы хотела, чтобы они смотрели, как я тебя трахаю? — Она трепещет, прижимаясь ко мне. — Или ты хочешь, чтобы они присоединились к нам?
— Нет, — кричит она.
— Это можно устроить. Мне не в первой работать в паре. У тебя есть кто-то на примете?
Пейтон яростно качает головой, а я провожу костяшками пальцев по ее рукам, отчего по ее коже бегут мурашки. Она как пластилин в моих руках, и, черт возьми, это не совсем то, что я представлял себе на протяжении пяти лет.
— А может, хочешь попробовать с близнецами? — продолжаю я, отвлекая ее своими злыми словами, пока обматываю веревку вокруг ее запястий. — Летти была между нами. Ты знала об этом?
— Нет. Лу, нет. Он мне не нужен.
— Нет? Тогда кто же тебе нужен? — спрашиваю я, проводя губами по раковине ее уха, и улыбка растягивает мои губы, когда она снова дрожит. — Солги мне еще раз, детка. Попробуй, — предупреждаю я.
— Т-ты, Лука. Я хочу тебя.
— Правильный ответ, детка. Хотя все еще не думаю, что ты имеешь хоть какое-то представление о том, о чем просишь.
— Я знаю, чего хочу, Лука, — шепчет она.
— А что, если я не хочу давать тебе то, что ты хочешь?
Она пожимает плечами, но замирает с поднятыми плечами, видимо, впервые осознавая, что я сделал.
— Лу?
— Ну, ну... посмотри на это. Теперь ты полностью в моей власти, детка. И что же мне с тобой делать?
Наконец-то найдя булавку, удерживающую ткань на ее талии, я вытаскиваю ее и с восторгом наблюдаю, как ткань спадает с ее тела.
— Упс, — невинно выдыхаю я ей на ухо.
Скользя руками по ее талии и животу, я оттаскиваю девушку от окна и прижимаю к себе.
— Для того, кто утверждает, что не является шлюхой, ты не очень-то стараешься это остановить.
— Кто сказал, что я хочу это прекратить? Может, я хочу твоего наказания, твоих пыток, твой член.
Ее слова как топливо для и без того неконтролируемого пожара, который разгорается во мне докрасна.
— Грязная. Шлюха.
Скользнув рукой вверх, я наконец обхватываю ладонью ее тяжелую, жаждущую грудь и сжимаю пальцами ее сосок.
Желая узнать, насколько сильно она хочет того, что только что сказала, я опускаю другую руку ниже, проникая пальцами под ее белые кружевные трусики, к её безволосому лобку.
— Держу пари, что этим грязным старикам нравится твоя гладкая киска.
Пейтон напрягается в моей хватке, но любой ответ, который она собиралась дать, прерывается тихим стоном, тогда я раздвигаю ее складочки и нахожу клитор. Опускаюсь ниже и нахожу именно то, что ожидал.
— О, детка, — стону я, проталкивая два пальца внутрь ее скользкого центра. — Тебе понравилось сосать мой член?
— Лу, — стонет она, двигая бедрами и прижимаясь к моей руке.
Вырвав руку из ее трусиков, я обхватываю девушку за горло и отхожу назад, увлекая ее за собой.
— О, боже, — кричит она, когда я прижимаю ее голыми сиськами к маленькому стеклянному столику. Пригвоздив ее к месту рукой за шею, другой я срываю с нее трусики.
— Не двигайся ни на дюйм, — предупреждаю я, раздвигая ее ноги и опускаясь на колени, не в силах удержаться от того, чтобы попробовать ее на вкус.
Раздвинув ее, я смотрю на ее красивую, гладкую киску. Она всегда была чертовски идеальной, и я ненавижу, что спустя пять лет выглядит только лучше.
— Ох, Пи. Посмотри, как набух твой клитор. Тебе действительно понравился мой член, да?
Девушка хнычет, давая мне ответ, в котором я совсем не нуждался.
Наклонившись вперед, я провожу языком по ее складочкам, позволяя ее сладости взорваться на моем языке.
Мой рот наполняется слюной. Вкус моей мести после стольких лет действительно чертовски сладкий.
— Лука, блядь, — кричит она, когда я сжимаю ее клитор и сильно втягиваю его в рот.
Она такая охуенно мокрая, ее соки стекают по моему подбородку, но я, блядь, поглощаю их, смакуя до тех пор, пока Пейтон не задыхается от наслаждения. Тогда я отстраняюсь и вытираю рот тыльной стороной ладони.
— Нет, Лу. Нет. Нет, только не снова. Пожалуйста.
— Назови мне хоть одну причину, по которой ты заслуживаешь хоть какого-то удовольствия, — говорю ей, встаю и снова спускаю штаны с задницы, обнажая свой твердый, как камень, член.
Я смотрю на ее киску, представляя, как она будет выглядеть, наполненная мной. Мой член подрагивает от желания узнать это.
— Потому что я никогда в жизни тебе не лгала, — кричит она, ее голос граничит с маниакальностью.
— Не достаточно хорошо. — Без предупреждения я подаюсь вперед, заполняя ее одним быстрым движением.
— Лу, — кричит она, ее тело застывает в шоке.
— Не вздумай кончать.
— Что? — кричит она, как будто я только что сказал самую странную вещь, которую она когда-либо слышала.
— Ты не кончаешь. — Потянувшись вперед, я запускаю пальцы в ее волосы и оттягиваю ее голову назад. — Ты поняла? — Она пытается кивнуть. — Хорошо, потому что тебе не понравится, что произойдет, если ослушаешься меня.
— Что может быть хуже? — язвит она.
— Не испытывай меня, детка. Я больше не тот невинный пятнадцатилетний мальчик. Ты даже не представляешь, на что я способен, и не знаешь, что обещал себе, что сделаю с тобой, если увижу снова.
Мое тело двигается без указаний мозга, когда я вколачиваюсь в нее в погоне за освобождением, в котором так отчаянно нуждаюсь. Возможно, всего несколько минут назад я кончил ей в рот, но, черт возьми, мне нужно больше.
Боюсь, мне нужно больше, чем я когда-либо смогу получить, когда дело касается Пейтон.
— Лука, — кричит она, ее тело подается вперед, ноги отрываются от пола от силы моих движений.
— Я сказал. — Толчок. — Не вздумай. — Толчок. — Кончать.
— О, боже, — восклицает она, вцепившись пальцами в край стола так сильно, что костяшки пальцев белеют.
— Да-а-а, — шиплю я, когда мои яйца начинает покатывать. — Для шлюхи у тебя тугая маленькая пизда, детка.