Хотя ядовитые стрелы, направленные на Пуллах, отскакивали от его высоких стен, тем не менее за ними царила нервозность.
Йозеф Штейнметц знал эти обстоятельства очень хорошо. У него даже возник вопрос, не коснулась ли сложившаяся ситуация как-то и его. Уж слишком сурово с ним обошлись. Но ответить на этот вопрос он не успел, так как в кабинете Шварца появился человек, который должен был сесть на его место.
— Познакомьтесь, если вы еще не знакомы, — сухо сказал полковник Шварц.
Штейнметц подал руку сравнительно молодому человеку, который выглядел полной его противоположностью: высокий, стройный, с маленькими усиками на округлом лице и выразительными карими глазами.
Штейнметц промямлил свое имя, и у Тони Лотара, очевидно, с артикуляцией тоже дело обстояло не лучшим образом. Тем более выразительно прозвучали на этом фоне слова Шварца:
— Штейнметц уже информирован о том, что ему надлежит передать вам все свои дела. Подробности вы обговорите позже. Хотел бы только вам, Лотар, напомнить, что Штейнметц уходит со своего поста, кроме всего прочего, еще и потому, что слишком цацкался с теми, кем руководил. Панибратство с подчиненными ни к чему хорошему не ведет. С ними надо обращаться строго и не распускать их…
Полковник, очевидно, считал необходимым сразу же дать преемнику Штейнметца как можно больше жизненных советов. Потом он говорил о Карле, в работе которого, и он не скрывал это от Лотара, был лично заинтересован.
VIII
В зимние месяцы поток иностранных туристов в чехословацкие замки ослабевает. Именно поэтому при появлении хмурым февральским днем 1972 года группы западногерманских туристов перед государственным замком Закупы ей было уделено особое внимание.
Туристам детально, со знанием дела рассказали обо всех экспонатах и даже о том, на что обычно не хватает времени в период сезона. Они узнали, как, бывшая некогда готической, крепость постепенно превратилась в замок в стиле ренессанса, сколько дворянских родов здесь сменилось и как в начале 50-х годов прошлого века замок приобрел свой нынешний вид.
Иностранные посетители с интересом познакомились с очаровательными картинами художника Йозефа Навратила, украшавшими главные комнаты замка, осмотрели обстановку, которая использовалась здешними господами во второй половине XIX века, многочисленные экспонаты, привезенные сюда после второй мировой войны, для того чтобы придать помещениям замка средневековый интерьер. К таким экспонатам относилась и редкая коллекция исторического оружия, рассказывая о которой, экскурсовод не жалел эпитетов.
— Уникальной в этой коллекции, — говорил он, — несомненно, является пара дуэльных пистолетов, называемых лебедовками. Около них за последние годы останавливался не один коллекционер пистолетов, восхищаясь работой известного пражского оружейника. Имя «А. В. Лебеда», выгравированное на этих экземплярах, принадлежит одному из известных европейских мастеров ручного оружия девятнадцатого века. Для многих видных дворян старого континента изготавливала его мастерская пистолеты и ружья, оснащенные «пражским замком» — изобретением самого Лебеды.
— А вы уверены, простите, — прервал вдруг один из туристов рассказ экскурсовода, — что эти дуэльные пистолеты не копии оригиналов Лебеды? Ведь в различных коллекциях фальсификаций гораздо больше, чем оригиналов!
Неожиданное замечание посетителя застало экскурсовода врасплох. Он смущенно улыбнулся, переведя взгляд с недоверчивого туриста на руководителя группы. Та моментально попыталась исправить возникшую неловкость:
— Извините, господин Рихтер — специалист по старинному ручному огнестрельному оружию… Его коллекция известна во всей ФРГ…
— Понятно, — кивнул головой экскурсовод, овладевая собой, — но меня тем более удивляют сомнения господина… господина Рихтера. Я могу вас заверить, что подлинность этих лебедовок и раньше и сравнительно недавно удостоверялась гораздо чаще, чем происхождение рода графов Герберштейнов, из коллекции которых эти дуэльные пистолеты попали к нам в Закупы…
— Браво, браво… — громко рассмеялся Франц Рихтер, — я вижу, что вы настоящий патриот, и ценю это.