— Патриотизм здесь ни при чем, господин Рихтер, однако для того, чтобы доказать подлинность наших экспонатов, я готов вытащить шпагу из ножен…
— Замечательно, — защебетали престарелые дамы.
Группа западногерманских туристов направилась в следующую комнату осматривать остальные экспонаты. В эту минуту Франц Рихтер пробился к экскурсоводу и спросил, можно ли ему сфотографировать пистолеты.
— Если уж нет самих пистолетов, хороши будут и их фотографии, — сказал он экскурсоводу с улыбкой, получив от него согласие.
Пока в соседней комнате продолжался рассказ, Франц Рихтер со своим фотоаппаратом фирмы «Никон» крутился у массивного стола, фотографируя изделия знаменитого оружейного мастера со всех сторон.
Май в том году был холодный и неприветливый. А если еще в придачу шел дождь, как в этот день, то не хотелось и носа высовывать на улицу.
Колоннада в Карловых Варах была пуста, в ресторанах — ни одного свободного места. В кафе «Элефант» было, как никогда, много народу. Единственный свободный стул вот уже более четверти часа бдительно охранял человек, настроение которого вполне соответствовало погоде. Всем, кто спрашивал, свободно ли место, он сухо отвечал: «Занято!»
Вплоть до десяти часов Франц Рихтер неизменно повторял всем, что пустой стул напротив него занят. Наконец в дверях появился молодой человек, при виде которого Франц Рихтер встал, махнул рукой и, убедившись, что вошедший его заметил, вновь сел. Из груди его вырвался вздох облегчения.
«Наконец-то, — подумал он. — Цейпек слишком серьезен для того, чтобы меня надуть, и он наверняка хорошо помнит, что я для него сделал там, у нас».
Яромир Цейпек действительно пришел в карловарское кафе «Элефант» только потому, что чувствовал себя в некоторой степени обязанным Францу Рихтеру. Примерно три года назад тот оказался единственным в ФРГ человеком, протянувшим ему руку помощи, когда Яромир оказался на мели.
Тогда, в 1969 году, Яромир Цейпек в составе футбольной команды «Баник» выезжал в ФРГ. А поскольку он был весьма высокого мнения о своем футбольном мастерстве, то решил не возвращаться на родину и начать жизнь профессионального футболиста. Ему казалось, что он закрепится в одном из западногерманских клубов бундеслиги и будет жить припеваючи. Сначала он попытал счастья в мюнхенской «Баварии», однако там с ним не стали и разговаривать. Тогда он поехал в Нюрнберг, пытаясь обосноваться в местном футбольном клубе. За ним наблюдали несколько дней во время тренировок, а потом без излишних разъяснений сказали, что им он не подходит. Он попытал счастья в других местах, но безрезультатно. После многих неудачных попыток он понял, что таких футболистов, как он, в каждом клубе бундеслиги ФРГ хватает по меньшей мере на две дублирующие команды, и с ужасом стал ждать, что его ожидает.
Вот тогда-то он и познакомился с Францем Рихтером. Это был счастливый случай. В Нюрнберге он встретил соотечественника из Соколовского района, работавшего мастером-строителем в филиале одной фирмы, шефом которой был Рихтер. И тот привел Цейпека к Рихтеру. Может быть, у господина предпринимателя тогда было особенно хорошее настроение, а может быть, тому были другие причины, однако он дал работу Яромиру Цейпеку в своей фирме и даже добился, чтобы его приняли в местную футбольную команду.
Тогда со стороны Франца Рихтера это был жест великодушия, тем не менее все это совершенно не отвечало представлениям Цейпека о жизни на Западе. Поэтому, узнав после трех месяцев пребывания в ФРГ, что в Чехословакии объявлена амнистия, он собрал свои пожитки и быстро вернулся домой. С тех пор он неоднократно заявлял, что хлеб нигде даром не достается и что он уже не хочет иметь ничего общего с Западом.
И видимо, так оно и было бы, если бы неделю назад не дал о себе знать его спаситель Франц Рихтер. Бог его знает откуда Рихтер вынюхал адрес Цейпека, но только он написал ему письмо, в котором очень просил приехать к нему в Карловы Вары.
Они пожали друг другу руки. Рихтер заказал две рюмки коньяка, и разговор начался.
Они разговаривали час, а может быть и больше, кафе постепенно пустело, и Рихтер подумал, что они поговорили уже обо всем, а еще не было сказано главного, ради чего он пригласил Цейпека в Карловы Вары. Только тогда, когда они остались в кафе почти совсем одни и наступило долгое молчание, Рихтер произнес:
— Что бы вы сказали, Цейпек, если бы я предложил вам одно небольшое дельце?.. Приличные деньги… Скажем, шесть-семь тысяч марок чистыми.