«Хорошо еще, что сначала ему хотелось этим заниматься, — с удовлетворением отметил Гегенман. — Если бы тогда во «Флоре» он согласился, то я не завербовал бы Видлака. Впрочем, Рудольфу я обязан целым рядом контактов в Праге. Например, знакомством с таким человеком, как инженер Зеленый, которое всегда может оказаться полезным. Он работает в министерстве внешней торговли и не скупится на неофициальные комментарии. Более того, последние полгода он снабжает меня докладами своего министра и различной информацией, из которой можно кое-что отсеять и для Центра».
Гегенман с удовольствием потягивал свою трубку, отмечая про себя, что в последние годы он завоевал прочные позиции в Чехословакии.
В иностранном отделе Союза журналистов Гегенман известен теперь как серьезный журналист, которому трудно в чем-либо отказать. Там получают все его статьи, публикуемые в западногерманской печати. Им довольны, и никому даже в голову не приходит, что у него могут быть не только журналистские интересы. Этого никак не мог понять Шерппи. Он гонялся за сенсациями, как футболисты за мячом, но в итоге забил гол в свои ворота. Это был урок для Гегенмана. Впрочем, еще в будапештском «Рояле» он понял, что гораздо выгоднее играть осторожно, как говорится, от обороны. Если хорошо освоить эту систему, то можно и голы забивать, и чувствовать себя в безопасности.
Если бы только везде везло так, как в Чехословакии. В Венгрии до сих пор приходится использовать в основном официальные источники. Правда, кое-что сверх этого можно было почерпнуть во время каких-либо официальных переговоров, но тогда приходилось рассчитывать только на то, что кто-нибудь сболтнет лишнее. Иногда добыча бывала заслуживающей внимания, иногда он оставался ни с чем. Пока что в Будапеште ему действительно не особенно везло, хотя он пытал счастья во многих ведомствах и организациях. В Институте международной экономики он был уже по меньшей мере трижды. Каждый визит приносил ему материал для какой-нибудь специальной статьи, но Центр это в восторг не приводило. Тем же заканчивались визиты в Будапештскую торговую палату. Венгры весьма любезны, в этом Шерппи был прав, но они очень осторожны с иностранцами. Ничего особенного ему не удалось добыть и при посещении будапештских ярмарок. «Хунгэкспо» предоставляет материалы, которых, конечно, достаточно для журналистов, каким он был когда-то в Гамбурге…
Вспомнив о Гамбурге, Гегенман взглянул на картину «Упоение чувств» Хиршнера. Название картины вернуло его мысли в Чехословакию, но не в Прагу, а в главный город Моравии.
Гегенман откинул голову на спинку качалки. Закрыв глаза, он вспоминал Квету Коткову.
Жаль, что ее нет сейчас здесь со мной, подумал Вернер Гегенман. Но тут же спохватился. Наверное, тогда он был бы слишком счастлив, а счастье непрочно. Достаточно того, что дает ему Квета, когда он приезжает к ней в Брно. Она ласкова и пленительна, нежна и полна страсти и, кроме того, чрезвычайно смела и самоотверженна. Чего только она не делала ради него! Например, с теми пленками, которые передал ему редактор Кадлец. Теперь, правда, он уже не редактор, так как ему пришлось сменить работу. Бог его знает чем он теперь занимается, но пленки заслуживали внимания. Он заснял их в то время, когда был на военных сборах. Гегенман все никак не мог набраться смелости перевезти их через границу. И Лотару пока о них ничего не говорил, чтобы тот его не подгонял. Пленки были спрятаны в надежном месте в комнатке на Битовской улице. Может быть, осенью он попытается как-нибудь переправить их в Вену. Хотя бы из-за Кадлеца. Он все время спрашивает, пригодились ли они, и пристает со своими произведениями, требуя опубликовать их в какой-нибудь венской газете. Но они написаны таким корявым немецким языком, что их нужно в корне переделывать, более того, они давно уже не актуальны, так что их трудно будет куда-нибудь пристроить. Подождем немного, а там видно будет, что можно сделать для этого человека. Коткова находит, что сотрудничество с ним может обернуться неприятностью, а Гегенман ей верит… Она умеет рассуждать весьма умно и рационально обо всем, в том числе и об их отношениях. Уже неоднократно она давала ему понять, что хорошо было бы им пожениться…
Вернер Гегенман выпрямился и раскурил трубку, которая во время этих размышлений погасла. Над качалкой вновь поднялись облачка дыма.
«Жениться на Котковой или же оставить все как есть?» — в который уже раз за последнее время подумал Гегенман.