В этот момент в пивную вошел сапожник Цирох. У него было плохое настроение еще со вчерашнего дня. И все из-за старых настенных часов, которые умел заводить только он, осторожно подтягивая гири. У жены же была дурная привычка заводить их одной рукой; часы при этом сдвигались и часто останавливались. Так было и вчера. Цирохова поняла, что допустила ошибку, и хотела их подправить длинной ручкой щетки. При этом из-под часов выпали две дощечки, с помощью которых старик держал их в ровном положении. Что ей оставалось делать? Бросила дощечки в печку, а мужу, когда он пришел, заявила:
— Эти развалюхи опять остановились.
Сапожник обиделся:
— Развалюхи! Да они гораздо лучше многих новых! Нечего было в них тыкать метлой!
— Ну, конечно! У тебя не спросилась! Мастер какой нашелся. Во всем разбирается: в часах, комбайнах, тракторах, машинах, только никто в это не верит! — выпалила Цирохова и вышла из кухни.
Старик успел крикнуть ей вслед:
— И разбираюсь! Не то что ты, петуха от курицы отличить не можешь!
С того времени они не разговаривали…
— Пива! — крикнул Цирох Кралику. — Попробуй только сказать, что его нет. Всяким бродягам наливаешь, а нам отказываешь? А если дачников не будет, кто будет приносить тебе денежки, а? Я и Мартин, — уже спокойнее проворчал он, подсаживаясь с кружкой к Оравецу. — Возьми еще одну, Мартин, для аппетита, ведь уже сегодня все равно на трактор не сядешь.
— Наверное, бутылочное пиво уже выпили, дедушка, раз вас жена отпустила в пивную? — заметил Оравец.
— Я его все выпил, когда ты еще был в пеленках, — проворчал Цирох, допивая кружку. — На, принеси еще две, — он бросил Оравецу через стол десять крон, — проницательный!
Оравец на удивление послушно взял пустые кружки и спокойно направился к стойке. Однако при этом он думал о том, как бы отомстить старому сапожнику за насмешку. В пивной было человек десять дачников. Из местных они были вдвоем, так что помощи ждать было неоткуда. Если бы были свои, можно было бы подшутить над стариком, которого некоторые из здешних называли старым перцем.
Неожиданно внимание Оравеца привлекли двое незнакомцев. Один был большой и плотный, второй — маленький и худощавый. Они осмотрелись и направились к столу, где сидел Цирох. Мартин не расслышал, о чем они спросили старика. Он расплатился с Краликом и вернулся к столу с полными кружками. Одну поставил перед Цирохом, вторую перед собой.
— Вот, проницательный, тебя разыскивают, — встретил его сапожник. — Из уголовного розыска. Так что пиво пока пусть постоит.
— Пан Оравец, видели ли вы здесь в среду вечером белую иностранную машину? — спросил Дуда.
Несмотря на совет Цироха, Оравец отпил из кружки. Затем поставил ее на стол и, вытерев губы, указал пальцем на Цироха:
— Мы оба видели и уже вашим об этом говорили. Этот сапожник обладает такими способностями, что видит в темноте! Он говорит, что это был «мерседес», хотя это был «фиат».
— Вы пан Цирох? — спросил Дуда, удивленный таким совпадением.
— Да. А если вам кажется странным, что я здесь сижу, так это благодаря тому, что дома со мной не разговаривают. А вы и меня тоже искали?
— Еще нет, но собирались. Вы тоже видели здесь белую машину?
— Я видел белый «мерседес», но этот хитрец, — он ласково погладил Мартина по волосам, — этот хитрец думает, что разбирается в машинах лучше меня, потому что работает трактористом.
— Пан Оравец, вы видели «фиат»?
— Вот эти лапы, — Оравец похлопал Цироха по руке, которая только что гладила его по волосам, — эти лапы когда-то шили башмаки, а теперь только заплаты на них ставят, верно, дедуля? Машину от заплатки он отличит с первого взгляда, но не знаю, сумеет ли он отличить «фиат» от «мерседеса».
— Что ты плетешь, Мартин? Не слушайте его, — взмахнул рукой Цирох. — Вечером в среду, да, еще было светло, правда, Мартин? Ну, да. Я как раз шел к Кралику за бутылочным пивом. Этому меня научили дачники, они за субботу и воскресенье все пиво выпивают. Подхожу к пивной и вижу: недалеко от нее стоит белая машина, пустая. Она же стояла ко мне передом! Что я, не знаю этого знака — треугольная звезда в круге? Широкая машина, с большими прямоугольными фарами.