— Вчера я подвел некоторые итоги. У нас есть один неопознанный отпечаток пальца, я имею в виду — на даче Урбана, потом, два автомобиля. Принадлежность одного из них не установлена, второй — «мерседес» Мюллера. Оружие тоже известно, только его надо найти.
— Итоги, прямо скажем, не совсем радостные. Давай выкладывай лучше свои выводы.
В голосе Йонака не чувствовалось недовольства или упрека, просто он давал понять Дуде, что все это уже проанализировал сам.
— Больше всего меня бесят эти Бруннер и Мюллер. Против Бруннера у нас много показаний.
— Да, но Бруннер живет в «Моравии», — вставил Йонак.
— В то время как, по сообщению из Центра, курьер находится в группе, проживающей в «Лотосе», — добавил Глушичка.
— Где он живет, не имеет значения. Говорю вам, что девятый в «Лотос» не приехал. Но мною установлено, что Бруннер поддерживает контакт с группой из «Лотоса». За день до того, как таксист привез его из Баронова, он веселился в «Лотосе» с господами из этой группы.
Оба подполковника удивленно на него посмотрели.
— Не бойтесь, это факт, а не результат умозаключений. Дальше. Я хоть еще и не видел самого Бруннера, но возьмем оба описания внешности. Одно дал Урбан, это описание стрелявшего в него человека, а второе дали подпрапорщик и таксист. В основных чертах оба портрета совпадают. Это очкастый, длинноволосый тип, и в то время он находился в Баронове за рулем машины Мюллера. Больше всего подозрений падает на Бруннера, и в этом меня никто не разубедит. Боже мой, да ведь мы могли бы без труда его изобличить! Нам нужно только более осязаемое доказательство, и его мы можем получить, скорее всего, у него в гостиничном номере. Ботинок, пистолет! Может, стоит заглянуть к нему в номер? Меня это так задевает за живое, что я готов влезть туда даже через окно. Мы наверняка нашли бы там доказательства!
Йонак энергично замотал головой. Потом резко вытащил трубку изо рта и так махнул ею, что она едва не вылетела:
— Я не буду рисковать. Это может кончиться международным скандалом. Начальство на этот счет очень щепетильно.
— Иногда надо отбрасывать щепетильность. Если только прокурор даст согласие на обыск…
— Ты что, пойдешь к прокурору с пустыми руками? Он не даст тебе письменного разрешения. Он примет это к сведению и, если все пройдет хорошо, выпишет тебе ордер задним числом. Но если ты провалишься, он пришьет тебе статью, и тогда выпутывайся сам, как знаешь.
Йонак снова махнул рукой, в голосе его слышалась безнадежность.
— Мне кажется, он прав, — тихо проговорил Глушичка. — Это единственная возможность заполучить их обоих, Бруннера и Мюллера. Повод у нас есть — «мерседес». Если все хорошо устроить, то можно продержать их здесь, например, полдня. И это наше предложение или подтвердится или наоборот.
— Мне все время кажется, что эти двое еще выкинут нам какой-нибудь номер. Хоть бы уж Стругар отозвался!
При этих словах Дуда резко встал и начал нервно прохаживаться вдоль стола:
— Татры могли быть чистейшей выдумкой, и теперь оба они уже за границей. С субботы. Я позвоню в Попрад.
Он схватил трубку и начал набирать номер, но в то же мгновение Йонак опустил свою тяжелую руку на рычажок аппарата. Это так удивило Дуду, что он еще некоторое время продолжал держать трубку около уха. В глазах подполковника светилась уверенность. С минуту они молча пристально смотрели друг на друга, будто соревновались, кто кого переглядит. Победил тот, у кого нервы были крепче, и трубка снова легла на рычаг. Майор сел, а Йонак заговорил медленно, четко выговаривая каждое слово:
— В больнице кто-то выспрашивал, когда состоятся похороны Урбана. Давайте сохранять спокойствие. Те немцы, может быть, и упорхнули, потому что, вероятно, они с нашим делом не имеют ничего общего, но наш курьерчик еще здесь.
Майор посмотрел на Глушичку, который до сих пор еще не участвовал в разговоре. Тот бесстрастно, спокойным голосом познакомил его с телефонограммой из больницы и при этом положил перед ним карточку с данными о человеке, который был так заинтересован в судьбе Урбана: Йозеф Бартонь, родился 4 ноября 1914 года, проживает на улице Жижки, дом 81.
— Так вот. Это отъявленный преступник, — твердо сказал Глушичка. — У профессора Кропача люди не такие уж опытные, чтобы раскусить такую бестию. Они вежливо записали данные из паспорта. Хорошо, что при этом они этого Бартоня основательно осмотрели. Наши коллеги уже ищут эту птичку по описанию. А паспорт, конечно, оказался поддельный. Этот тип воспользовался паспортом, который настоящий Бартонь потерял месяц назад.