— Я понимаю вас, но в таком деле я все же хотел бы воспользоваться переводчиком.
Он сразу же перешел на немецкий язык. Переводчик начал переводить:
— Пожалуйста, берите отпечатки пальцев.
Он не перестал улыбаться даже тогда, когда техник раз за разом опускал его пальцы в краску и прикладывал их к бумаге. Когда техник, сделав свое дело, направился к выходу, Бруннер весело помахал ему рукой.
— Ну что, все в порядке? Можно продолжать? — спросил он.
— Ваш земляк заявил нашим органам, что машина была похищена, но похищена, разумеется, не вами. Объясните нам, пожалуйста, что же произошло?
— Чтобы я украл машину? — возмущенно воскликнул он, тряхнув головой; его длинные волосы рассыпались. — Он мне одолжил эту машину. Правда, я немного зацепил такси, но я хорошо заплатил таксисту. Машину украли только потом.
— Не можете сказать нам поточнее, когда?
— Вечером, когда я возвратился… одним словом, вечером.
— Вы знаете место, где она в это время находилась?
— Об этом вам надо спросить господина Мюллера, он ведь заявил вам о краже автомобиля, не так ли?
— Я спрашиваю сейчас вас. Знаете ли вы, откуда была угнана машина, или нет?
— Знаю.
— Но не хотите сказать нам об этом?
Бруннер сразу посерьезнел, услышав этот вопрос и почувствовав тон, каким он был задан. Он начал поправлять манжеты рубашки, галстук, очки, приглаживать волосы. Словом, он вел себя как человек, который не знает, что делать со своими руками. Очевидно, вопрос застал его врасплох, и он не мог сразу решить, как на него отвечать.
Майор не торопил его. Он наблюдал за своим гостем, подмечая все нюансы его поведения, чтобы составить о нем полное представление. Затем встал, подошел к окну и посмотрел на улицу с высоты пяти этажей. Когда Дуда вернулся на свое место, Бруннер еще молчал. Майор пристально посмотрел на него, немец поднял голову, их взгляды встретились.
— Господин инспектор, — заговорил Бруннер глубоким голосом, — я не заинтересован что-либо скрывать от ваших органов. У меня с вашей страной самые дружеские отношения, как, впрочем, с недавнего времени и у моей родины. Я езжу в Чехословакию довольно часто и хорошо знаю ее людей. Но ближе к делу: я одолжил у господина Мюллера машину, чтобы навестить свою тетю Амалию Киршнер, живущую в Баронове. Когда я бываю в Чехословакии, я всегда к ней приезжаю.
— Кто знает о том, что у вас в Баронове живет тетя?
— Из нашей группы никто. Я об этом предпочитал не говорить.
— Вы из Гамбурга… Кто там знает о вашей тете?
— Это другое дело, там об этом знает множество людей, например, мой шеф. Именно поэтому он и предложил мне такую работу.
— А господин Мюллер?
— Тот об этом не знает.
— Однако же странные у вас с ним отношения. Он дает вам машину, а вы не говорите ему о том, что едете к тете?
— Ему я сказал, что еду к девушке.
— И машину украли у вас, господин Бруннер. Мы кое-что знаем и без вас, мы просто хотим, чтобы вы об этом рассказали сами.
— От тети я вернулся к пивной, где оставил машину, но ее там уже не было. Хорошо еще, что мимо проезжало такси. В «Лотосе» я рассказал Мюллеру о случившемся, и он решил заявить об этом вашим властям, причем указать, что машина была похищена со стоянки гостиницы.
«Попробуем подойти с другой стороны, — подумал Дуда. — Это все нам уже известно».
— Почему вы поселились в гостинице «Моравия»?
Немец удивленно взглянул на него, но тут же сориентировался:
— Я всегда там останавливаюсь, когда приезжаю сюда. Не люблю селиться где попало, а там всегда охотно резервируют для меня мой номер, сто девятнадцатый. Не понимаю, какое имеет значение, где я проживаю?
— Мне просто пришло в голову, что вам бы лучше жить в «Лотосе», ведь вы там часто бываете.
— Это верно, но, знаете ли, привычка оказалась сильнее. Я остался верен «Моравии».
«Он сейчас находится в выгодном положении. Даже в более выгодном, чем я был, когда имел дело с Мюллером, — подумал Дуда. — Этот понимает наш язык, как свой родной. И все же ждет, когда ему переведут каждую фразу. Хитрая лиса, выигрывает время на обдумывание».
— Товарищ капитан, принесите нам, пожалуйста, кофе, для господина Бруннера тоже, — неожиданно попросил Дуда переводчика.
Когда капитан с понимающей улыбкой вышел, майор опять обратился к немцу:
— Вы были с Мюллером на экскурсии… Я знаю, что она была отличной. Меня интересует, где вы были и что делали вчера с семи до восьми часов вечера, господин Бруннер! Отвечайте точнее, это в ваших интересах.