Браун окончательно отогнал воспоминания о прошлой ночи и внимательно посмотрел в зеркало заднего вида:
— Не болтай ерунды, ведь это «шкода». Такую скорость она бы не выдержала и полчаса.
Он постарался сказать это уверенным тоном. Тем не менее он все-таки прибавил газу, хотя и видел, что по обеим сторонам шоссе появились дома. Они въехали в какое-то большое село.
— Смотри, как мы сейчас от нее оторвемся, — процедил Браун сквозь зубы и сам стал следить в зеркало заднего вида, как увеличивается расстояние между ними и коричневой «шкодой».
— Осторожно!
Выкрик Келли, однако, прозвучал слишком поздно.
Они не почувствовали почти никакого удара. За ними, рядом с дорожным указателем с надписью «Лиескове», лежала старая женщина.
— Остановись! — приказала Марго.
Браун остановился, включил заднюю скорость. Сбитая женщина лежала на асфальте и стонала. Они вышли из машины и склонились над ней, не зная, что делать. Чуть в стороне на краю шоссе лежала белая палка.
— Она слепая, — прошептала с жалостью Келли. — Ведь я же просила тебя ехать медленнее, сумасшедший!
— Я помигал фарами, но она шла себе через дорогу как ни в чем не бывало, — солгал он. — Надо было нажать на клаксон…
Возле них остановилась голубая «Волга» с белой полоской, из нее вышел прапорщик Гутира. Браун только и смог прошептать: «Полиция». К горлу его подступил комок, по спине пробежал озноб. Гутира послал шофера с «Волги» вызвать «скорую помощь», а сам подошел к старушке. Она лежала, маленькая, сухонькая, держа костлявой рукой одну ручку авоськи с четвертушкой хлеба, несколькими пакетиками и кошельком. По асфальту раскатились дешевые конфеты. Прапорщик спросил ее, не болит ли у нее что.
— Помоги мне встать, сынок, — пролепетала старушка сморщенными губами. — Я страшно испугалась. Где моя палка?
— Что у вас болит? — спросил Гутира, собирая конфеты в бумажный пакет.
— Когда человеку восемьдесят два года, у него болит все.
Прапорщик помог ей встать. На помощь ему пришли и пассажиры белой машины. Но вдруг у старушки задрожали колени, и она чуть было не упала. Хорошо, что Гутира стоял рядом и успел подхватить ее. Он укоризненно посмотрел на Брауна, на лице которого было написано сожаление о случившемся. Приехала «скорая помощь», и старушку увезли. У Гутиры в руке осталась ее авоська с покупками.
Он повернулся к виновнику несчастного случая:
— Где же это вы научились так ездить по населенному пункту? Ну, конечно, конечно, вы меня не понимаете, но мы измерили скорость вашего автомобиля. Она превышала 90 километров в час… Быстрая езда, слишком быстрая. Поехали! — добавил он на ломаном немецком языке.
Скорее по его жестикуляции, нежели по словам, они поняли, что им надо следовать за голубой «Волгой». Из группы собравшихся на обочине шоссе местных жителей им грозили кулаками. На Келли это подействовало угнетающе.
— Из-за этой ерунды они продержат нас здесь не меньше часа, — сказала она с пренебрежением. — И надо же было тебе испугаться этой «шкоды».
— Что я, по-твоему, виноват, что она слепая? И хватит об этом! — раздраженно бросил он ей. — Для меня это большая неприятность. Я и так опаздывал, а теперь план вообще летит ко всем чертям!
Гутира был озабочен. Ни в местном районном отделении ВБ, ни в ближайшей округе не нашлось ни одного человека, хорошо владеющего немецким языком. Пришлось ему объясняться без переводчика.
— О, да вы не немцы, а американцы! — проговорил он, просматривая их паспорта, и указательным пальцем подвинул фуражку на затылок. — Мирек, пиши: Дэн Браун… На, спиши отсюда. — Он передал паспорт своему коллеге.
— Мой контроль, — сказал он по-немецки и положил перед Брауном фотозапись из контрольного аппарата. А вот как объяснить американцу, что скорость его автомобиля достигала без малого ста километров в час в границах населенного пункта, он не знал. Тогда Гутира взял кусок бумаги и написал на нем: «98 км/час».
— Ну что, понял? — обратился он к Брауну без всяких церемоний. — Альте фрау кранк, ферштейн? Мирек, дай мне баллончик. На алкоголь, понимаешь? — Он подал его Брауну и показал, что с ним надо делать.
Увидев, что контрольная трубка не изменила своего цвета, он проговорил вполголоса: «Повезло же тебе, мерзавец!»
Он продиктовал Миреку протокол. Но Браун отказался его подписывать: он требовал переводчика. Это вывело Гутиру из себя.
— У нас нет переводчика! — путал он немецкие и словацкие слова. — Я тебе покажу переводчика, подлец! Чуть было не убил старую женщину и будет еще здесь требовать писать ему по-немецки или по-английски! Может быть, ты хочешь, чтобы мы написали протокол на розовой бумаге с золотыми звездочками, хулиган? Переводчик есть в районном центре. Поезжай туда, но ты не будешь у меня больше так спешить, это я тебе обещаю!..