Нашел следователь и сотрудников милиции, соседей Киселева по даче. Пришел к ним уже вечером, перед выходным, когда люди никого не ждут в гости.
Двое сержантов заканчивали переборку полов. Выбрасывали прогнившие доски, заменяли их новыми половицами.
Узнав, кто к ним пришел, опешили. У одного от растерянности молоток из руки выскользнул, больно ударив по ноге.
— Присядьте вот сюда, — пригласил второй, предложив табуретку. Сам спешно убрал со стола бутылку самогонки, вареную картошку, хлеб и лук.
Разговор о соседях-шоферах следователь начал осторожно. Но сержанты ответили сразу:
— Знаем. Один был родственником Женьки Киселева, второй — его напарник.
Случалось, выпивали вместе! Женька вместе с нами работал. Его за пьянку выгнали. Ну да теперь любой повод хорош, когда надо избавиться от человека!
— Мы им ничем не помогали! Да и как, если сами еле дышим! — указал один из сержантов на буханку хлеба и прочую скудную снедь, лежавшую в ящике.
— О Карпове? Конечно, слышали! Но его убили! Во умел жить! Ни жены, ни детей, имел квартиру в центре города! И отдыхал только за границей! Слышали, не знаю — правда или нет, что его омоновцы даже дома охраняли! Спросить: зачем? — рассмеялись оба.
— О коллекции? Конечно слышали! О ней весь город говорил. Самим видеть не довелось, но, по слухам, стоит она дорого! — подтвердил сержант, сидевший рядом.
— Вы знаете, где теперь находятся ваши соседи по даче? — спросил следователь.
— Они, как в городской газете писали, убили Карпова!
— После этого им удалось скрыться именно здесь, на даче! У вас под боком! — оглядел следователь обоих.
— Мы об убийстве узнали позже. А вот имена только два дня назад назвала газета, — не сморгнув ответил тот, который сидел напротив.
— Кажется, вас зовут Олегом? — уточнил следователь.
— Верно, так и есть.
— А вы — Федор?
— Да. Он самый! — подтвердил сержант, сидевший рядом.
— Давно работаете в милиции?
— По пятому году.
— Мы вместе пришли. В один день. До милиции — в армии служили. До армии — в деревне. Даже дома рядом.
— Выходит, не только земляки, а и давние друзья?
— Это верно! — подтвердил Олег.
— Семьи имеются? — спросил следователь.
— Конечно. Своих, деревенских привезли. Их мы с детства знали.
— Дети есть?
— У каждого по сыну, — ответил Федор за двоих, удивляясь, что следователь задает такие простые, обычные вопросы.
— Слышал я, что вам зарплату задерживают?
— Уже четыре месяца за спасибо работаем. Многие не выдержали, ушли из органов. Семьи обещаниями не накормишь.
— А вы как обходитесь?
— Родители помогают. Они в деревне живут. Хозяйство имеют: огороды, скотину, сады. Привозят нам в город. Так и держимся. Если б не это, не знаем, как выкрутились бы, — вздохнул Олег.
— Только ли за счет родителей? — прищурился следователь. И по спинам ребят побежал холод.
Глава 5. ПО СЛЕДУ СТЕРВЯТНИКА
— Ваши соседи по даче в своих показаниях признали, что вы подтолкнули их расправиться с Карповым. Убедили, что милиция загружена работой и не станет заниматься расследованием этого дела.
— Мы не толкали на убийство. И не думали о таком. Был разговор о Карпове. Мы и высказали свое: мол, пора ему набить морду! Поприжать по-мужски. Да ведь они хотели к крутым, верней, лаже обратились. Но те деньги потребовали авансом за свою работу. Но крутые не просто тыздят. Они — душу вон, кишки — на телефон… Нечего им овечками прикидываться. Мы им советовали поговорить с Карповым, но не убивать! — понял Федор опасность.
— Ну а квартиру Карпова обокрасть, чтобы выкупить Киселева, вы тоже не советовали?
— Они жаловались, что им жрать нечего. Мы это сами видели. И впрямь, все с себя продали. На хлебе сидели. Мы им картошку, сало иногда давали. Жаль было. Они сами нас спрашивали, где подзаработать. Чтобы Женьку вытащить из изолятора! Может, по пьянке ляпнули лишнее, теперь не вспомнишь, шел разговор о Карпове или нет? — уклонился Олег от прямого ответа.
— Вы послали их в квартиру убитого, чтобы они нашли коллекцию монет и отдали вам, а деньги забрали себе. Вы им дали ключ от квартиры. Вернее — шаблонку. Она — вещественное доказательство вашей причастности в подстрекательстве и организации преступления, — суровел следователь.