На этом записка обрывалась. Это его прощальное письмо, которое он намеревался отдать мне, прежде чем отправиться на острова Лапзура.
Я прижала письмо к сердцу, и бумага смялась от моей напряженной хватки. Я так сильно скучала по Эдану…
– Где же ты? – пробормотала я, потянувшись к своему кулону. Ореховая скорлупа нагрелась, и платья внутри ее запульсировали светом.
Я вернулась к стопке книг, как вдруг меня охватил озноб, и в мой затылок подул внезапный ветер.
– Майя? – слабо и в то же время близко раздался голос. Голос, который снился мне по ночам, такой ласковый и любимый.
Затем еще раз:
– Майя?
Я вздрогнула. Звук доносился из зеркала истины. Что это, снова демоническое видение?
Я подняла зеркало и посмотрела в него. Эдан сидел у высокой стопки книг, его черные волосы лезли в глаза. Позади него шелестели деревья, над головой виднелось ясное голубое небо. У него был день, в то время как у меня – ночь.
– Эдан? – взволнованно позвала я.
Он поднял голову и вскочил на ноги.
– Майя? Майя, ты меня слышишь?
– Да! – я протянула руку, чтобы коснуться его, но мои пальцы лишь скользнули по холодному стеклу.
– Ты в безопасности? – спросил Эдан.
Кожа под его глазами потемнела от недосыпа. Однако без тяжести клятвы он выглядел более беззаботным, чем раньше. До чего было мучительно видеть его так четко и в то же время не иметь возможности к нему прикоснуться.
Я кивнула.
– Я надеялся, что ты найдешь зеркальце.
Его улыбка была заразительна даже на расстоянии в тысячи миль. Я не могла сдержать ответной улыбки, пока не вспомнила причину, по которой оказалась в его покоях.
– Мне нужна твоя помощь, – начала я. – Леди Сарнай получила серьезный ожог от звездного платья – оно напало на нее, и теперь она не просыпается. Здесь есть что-нибудь, что может помочь?
Его лоб задумчиво сморщился.
– Проверь третий ящик в шкафу с ястребом. Замок откроется от твоего касания…
– Уже открылся, – перебила я, звуча одновременно робко и бесцеремонно.
– Тебе нужен пузырек с этикеткой «Экстракт для серьезных травм». Я использовал его, чтобы спасти императора во время Пятизимней войны. Пара капель облегчит боль, но я не могу обещать, что это пробудит леди Сарнай.
Я уставилась на ряд пузырьков.
– Я не могу прочесть, что на них написано.
– Используй зеркало.
Я подняла его к пузырькам и вскоре нашла тот, о котором говорил Эдан.
– Это зеркало всегда переводит древние тексты?
– Только для тебя.
Я подняла бровь.
– У меня было предчувствие, что ты не сможешь удержаться и проберешься ко мне в комнату, – заявил Эдан с игривой ухмылкой, но затем его голос смягчился. – Когда Ханюцзинь запретил мне видеться с тобой, я готовился покинуть тебя. Все, что у меня есть, теперь твое, Майя. Мои вещи будут реагировать на тебя, как твои ножницы.
Мою грудь затопило тепло, и я наслаждалась им, мечтая, чтобы его никогда не сменял холод.
– Спасибо тебе.
Эдан начал было говорить, но я не дала ему такой возможности. Он собирался спросить о свадьбе или о том, как у меня идут дела, а я хотела избежать подобных вопросов.
– Ты добрался до Агории? Ханюцзинь ищет тебя.
Эдан покачал головой.
– Мастер, которого я искал, никуда не уходил. Он в Храме Наньдуня.
Значит, Эдан был вовсе не в Агории, а в Аланди, где-то высоко в горах, в святилище нищего бога.
Я облегченно выдохнула и подалась к зеркалу.
– Он смог тебе помочь?
Темные брови Эдана свелись к переносице, и его лицо побледнело.
– Майя, – хрипло прошептал он. – Майя, ты сказала, что освободилась от Бандура.
– Что? – я отпрянула.
Как он догадался?! Мои глаза не горели, и он никак не мог узнать о том, что именно произошло с леди Сарнай.
– На тебе амулет демона.
Я опустила взгляд и увидела, что мой кулон выглянул из-под туники.
– Нет, это просто орехи, которые ты мне дал, – я продемонстрировала кулон. – Это вовсе не…
Его челюсти напряглись, голос сквозил ужасом, страхом.
– Не возвращайся в Лапзур.
– Я должна, – сдалась я. – Мне нужно сразиться с Бандуром, прежде чем…
«Прежде чем я полностью потеряю себя».
– Тебе не победить в одиночку, – возразил Эдан. – Дождись меня. Я пойду с тобой.
Меня тронуло напряжение в его голосе, но он не заставил меня передумать.
– Эдан, с каждым днем мне все хуже и хуже. Скоро я не смогу противиться.
Его лицо, казавшееся таким собранным еще секунду назад, скривилось в гримасе.
– Тогда иди ко мне, – настаивал он. – Мой мастер поможет тебе. Теперь он смертный, но никто не знает о магии больше, чем он, кроме самих богов. Он уже имел дело с Бандуром.