Записывать сновидения рекомендовалось сразу после пробуждения, пока все детали ещё ярки и не забылись. Это чтобы я забыла свой сон? Лю-юди!!!
Световой карандаш стремительно выводил значки, которые смертные называли буквами. Очень неудобный способ хранения информации, но что-то в нём есть. К тому времени как всё было зашифровано, я полностью успокоилась и настроилась на рабочий лад. Света маловато для человеческих глаз, но для моих вполне достаточно. Окинула критическим взглядом своё произведение. Расставила кое-где акценты, обозначающие эмоции, кое-что подчеркнула. Руки чесались построить трёхмерную матрицу, чтобы в одном измерении было отмечено развитие сна, а в другом — мои мысли и чувства по этому поводу, но решила не отступать от заведённого порядка, а указать всё ниже. Пожалуй, хорошо, что я сдержалась и не стала заносить всю информацию на носитель одним слитным, цельным образом. Так хоть и длиннее, но есть время подумать.
Так, теперь символы. Взрыв, беспомощность. Тоннель, нет, скорее пещера. Тё-ёмная. Мечи, угрожающие. И всё это на таком эмоциональном накале, что яичницу поджарить можно. До угольков.
Я задумчиво постучала кончиком карандаша по зубам. Что там у нас дальше? Дальше, по теории, следовало искать значение этих символов и отгадывать, что там мне пыталось сообщить моё подсознание. Как будто, вздумай оно мне что-нибудь сообщить, я бы и так не услышала. Ладно, проехали.
С чем у меня ассоциируется взрыв? Огонь, шторм, молния. Темперамент, клан Изменяющихся, большие неприятности. Это и так понятно, что неприятности, тоже мне, новость. Дальше. Меч. Избранное оружие, высокое оружие. Мастерство, гордость, честь. Достойный противник. А пещеры? Так, дырки в земле. Один раз, правда, встретила разумную.
Да, во сне я сражалась мечом, которым в реальной жизни, несмотря на бесконечные спарринги с собственными телохранителями, так толком и не овладела. Более того, сражалась классической катаной, излюбленным оружием моего мужа. До сих пор помню длинную, обтянутую акульей кожей рукоять и тонкий, чуть изогнутый клинок.
Интересно, при чём здесь Аррек?
С личными символами ничего не получается. А если посмотреть, что они означают для людей? Есть там у них какие-то более-менее общие для всех образы. Пещера, например, часто трактуется не то как материнское лоно, не то как подсознание. Что-то изначальное, откуда ты появилась. Основа. Так, это уже интересней. А меч? Хм-м, как это люди умудрились его превратить в сексуальный символ? Всё страньше и страньше.
Я посмотрела на то, что записано в блокноте. Озадаченно пожала плечами. Сделала несколько набросков странного сна. Снова посмотрела.
— Гэр-джирр! — С проклятием отброшенный блокнот на полпути к полу растворился в предрассветном сумраке.
Резко, мгновенной вспышкой создала сен-образ, включавший и то, что было в блокноте, и то, что словами выразить невозможно, и много чего ещё. Рассмотрела его. С ещё более изощрённым ругательством зашвырнула образ в другую сторону и уселась, нахохлившись, поджав под себя ноги.
Версия с посторонним вмешательством с каждой секундой выглядела всё более и более правдоподобной. А может, пророчество? Нет, это я бы узнала с первого мгновения. Чему-то же меня Раниэль-Атеро научил.
Светало. Я сидела на просторном, овальной формы ложе, единственном предмете обстановки в комнате. Уступка моим вкусам: терпеть не могу натыкаться на всякие тумбочки и полочки, которыми эти ненормальные загромождают свои жилища. Мебель им подавай! Даже невысокая кровать — каприз Аррека. Окна — очень большие и очень просторные окна — защищены лишь силовым полем, пропускающим ветер и безопасные запахи, но надёжно блокирующим всё остальное. За ними — светлеющее небо, постепенно наливающееся золотистыми и зеленоватыми оттенками, нежная вязь облаков. Спальня расположена очень высоко, в одной из самых высоких башен города: ещё одна уступка моим капризам. Оливулцы по какой-то причине считали это место не слишком престижным и вообще чисто подсобным помещением, что позволило мне без труда его оккупировать. Башня, в отличие от большинства местных построек представлявшая собой не выращенное нужной формы дерево, а обычную конструкцию из металла и пластика, раскачивалась и поскрипывала почти как летающие дома Эль-онн. Только вот наши жилища плавали в воздушных потоках, а это опиралось на хрупкие с виду подпорки, что заставило Аррека задуматься о надёжности сего архитектурного монстра. Да и меня тоже, если на то пошло. Так что первым делом после выкидывания какого-то биооборудования я попросила знакомого заклинателя поколдовать над всем сооружением. Теперь эта башенка и прилегающая к ней гранитная глыба будут стоять, даже если вся планета вдруг неожиданно исчезнет в никуда. Л’Рис никогда ничего не делает наполовину, а к вопросам моей безопасности порой подходит даже излишне серьёзно.
Но, несмотря на надёжность этого убежища, на Оливуле я бывала редко. Очень редко. Только когда к тому вынуждали обстоятельства. И никогда не задерживалась дольше необходимого.
На этот раз, как, впрочем, и всегда, обстоятельства скромно прятались за авторитетным именем «Зимний». То есть вытащил меня на ненавистную планету самозваный Глава моей собственной «Службы Безопасности».
— Опять у него тут какие-то восстания и общественные беспорядки. Да в Оливулской империи всегда беспорядки! Тоже мне, новость.
Для одного утра самокопания более чем достаточно. Пора просыпаться и браться за дело.
Короткая разминка, холодный душ, стремительно и небрежно натянутая одежда. Начинаем трудовые будни.
Создала сен-образ, что-то вроде «Я проснулась» и «Ну и какого демона вы меня сюда вытащили? Очередной в последний момент раскрытый заговор? Разве вас не затем отправили в Ойкумену, чтобы не было таких вот срывов?», и отправила Зимнему. Может, и не очень вежливо, но вежливостью в наших отношениях с первого дня не пахло. Палёным между нами пахло. Даже жареным. Хорошо-хорошо прожаренными эль-ин.
Мастер Оружия клана Атакующих откликнулся мгновенно, и его ментальное прикосновение было столь же холодно, как и имя.
«Регент, быстро перемещайтесь сюда» и приложение карты-схемы.
Вот так. А предполагается, что я тут абсолютный и всевластный монарх.
Но послание оставило слишком свежее ощущение срочности, чтобы тратить время на глупости вроде субординации. Мы же не люди, в конце концов.
Ввести координаты в пульсирующий между глазами камень имплантанта, и тут же вспыхивает портал. Я давно уже перестала испытывать неловкость по поводу использования таких маленьких чудес технологии. Разумеется, мерзко доверять чему-то, что ты не понимаешь и не можешь до конца контролировать, и долго эль-ин с таким положением мириться не намерены. Но пока что дарайское искусство — самый быстрый способ перемещения, и я им, в отличие от некоторых, пренебрегать не собиралась.
Уже в переходе ощутила лёгкую, на грани восприятия, неправильность — мои телохранители, обычно ошивающиеся где-нибудь в параллельной реальности, совершали переход вместе со мной. В закрытый кабинет, где Зимний тихо беседовал с какими-то неизвестными мне эль-ин, мы прибыли одновременно.
Все, разумеется, тут же замолкли и повернулись к материализовавшейся из воздуха Очень Важной Персоне. То есть ко мне, любимой.
Вынуждена признать, посмотреть было на что. Этакое тощее, насекомообразное пугало, с глазами, ежесекундно меняющими цвет, и с пылающим во лбу камнем имплантанта. А при нём — пять закутанных в тени, размытых фигур, само существование которых в так называемом «цивилизованном мире» считается сказкой. Страшной-страшной, кровавой и безумной сказкой.