Все вышеописанное превосходит попытки современной Позднышеву зарубежной литературы о Государе рассуждать о нем беспристрастно и высокомерно, с позиции «новых знаний» и «новых взглядов». В целом сообщившие многие интересные подробности многие авторы тех лет в своих повествованиях упустили одну важную вещь: безусловную дань подвигу Государя — и недооценили значение екатеринбургского злодеяния на мировом историческом, как, впрочем, и мистическом уровне.
Здесь следует остановиться на достоинствах и недостатках книги, ибо даже высоко ценя сам факт ее издания — напоминания о долге памяти народа перед своим Государем, — стоит объективно охарактеризовать авторский труд и тем самым объяснить читателю его место в иерархии современных ему произведений литературы.
Автором избрана хронологическая линия повествования, призванная изобразить жизнь императорской четы на всем протяжении их царствования, проведенного в неразлучности и неразрушимости их союза, характерной особенностью которого была взаимная искренняя любовь с первого до последнего дня. Этой идиллической картине противопоставлена окружающая среда, часто враждебная: лукавых царедворцев, хитрых политиканов, неверных присяге военачальников, амбициозных и часто ненадежных родственников, — с первого дня противостоящая августейшей чете. Подобная фабула делает роман чрезмерно прямолинейным и отчасти упрощенным: светлым образам противопоставлены классические злодеи, чьи эгоистические побуждения или зависть, своекорыстные интересы или чрезмерная гордыня невольно делают их противниками положительных героев. Отличие сюжетных ходов романа от поздних телевизионных сериалов, в основе которых также потом будут лежать сходные коллизии противоборства сил света и тьмы, лишь в том, что генерал Позднышев, хорошо знакомый с рядом мемуарных источников, использовал целый ряд документальных фактов в ходе обрисовки образов своих героев и противостоящих сторон, а кроме того, неоднократно проводил мысль о том, что в случае с описываемыми им событиями черты характеров его героев в отличие от вымышленных персонажей романистов неоднократно влияли на ход судьбоносных событий в стране и в окружающем ее мире в частности.
У автора нет вымышленных героев, и приписываемые им мысли и мотивы являются в понимании Позднышева прямым результатом их последующих действий, повлекших за собой цепь тех или иных событий в малом и большом масштабах. Это важно помнить, сталкиваясь с авторскими «подумал» или «пронеслась мысль», — то, чего по существу невозможно знать, однако возможно предположить.
Многие сцены на протяжении действия уже были ранее описаны в воспоминаниях его современников, увидевших свет за рубежами России, и знающему человеку сравнительно легко догадаться, какие из источников использовались автором в ходе написания тех или иных сцен романа. Не углубляясь в эту поистине массивную библиографию, нам достаточно здесь лишь просто констатировать этот факт.
Язык произведения может показаться современному читателю чрезмерно вычурным, вобравшим в себя порой ненужные в подобном произведении пафос и церемонность, что хорошо в написании популярных брошюр для нижних чинов, но излишне в большом прозаическом произведении, каковым является роман «Распни Его». В этом смысле можно сказать, что повествованию, с одной стороны, не хватает естественности и простоты, а с другой — порой оно отягощено публицистическим задором, не признающим сомнений или возражений. Здесь, думается, стоит встать на защиту автора, ибо его искренняя любовь к Государю и достаточная осведомленность по роду службы в общем положении дел в империи, приведшем к цареубийству, несомненно, довлеют над художником и хронографом, изображающим масштабное многоплановое полотно русской истории.
Выводы, к которым автор подводит своего читателя, вероятно, верны и почти неуязвимы для критики: бушующее политическое болото русского парламента, равнодушие одних и корысть других обрекли властелина огромной империи и его семью на постоянное одиночество и последующее заклание при традиционно безмолвствующем народе. Увы, все недавние опубликованные в той или иной форме книги, переосмысления событий марта 1917 — июля 1918 года, свидетельствуют именно о таком ходе событий.
Автор не опередил свое время. Он всего лишь живописал и рядом сцен вполне художественного свойства (едва ли все они были таковыми в реальности) воплотил на бумаге контуры великой исторической катастрофы XX века. Книга при его жизни, однако, так и не стала бестселлером, ибо сведущие в этом вопросе современники и так знали достаточно о личности Государя и последнем годе его жизни, а малосведущих отталкивала прямолинейность авторских суждений и безапелляционность мнений в оценках лиц и событий всех еще ясно памятных лет. Можно лишь утверждать, что книга генерала Позднышева оказалась именно той лампадкой пред образом Царя-Мученика, которая когда-нибудь должна быть зажжена людьми из уходящего поколения, в чьей памяти были живы многие картины тридцатичетырехлетней давности. Вместе с тем это был вызов либеральным посылам об анахроничности империй, о «воле народа» к демократическим переменам, о неспособности Государя к принятию своевременных и важных решений и прочим мифам, бытовавшим не только в Стране Советов, но и в среде русской эмиграции.